Владимир Розуменко вначале проверял действие «гиперболоида» на асбесте, кирпиче. Мощнейший невидимый луч легко прожигал и плавил стройматериалы. Многие удивлялись, каким образом нейрохирургу удастся использовать его на головном мозге.
Он был первым
— Меня никогда не привлекали богатство и роскошь и не возникало желания оставить свою страну, — рассуждает Владимир Розуменко. — Здесь жили мои родители, живут родственники, друзья, коллеги. Здесь всегда есть повод для общения на любую тему, традиционных славянских вопросов-расспросов о семье, детях, квартире, машине, рыбалке… Да и потом, у меня есть любимая работа и призвание — нейрохирургия.
Владимир Давидович — доктор медицинских наук, профессор, главный научный сотрудник отдела нейроонкологии Института нейрохирургии им. А. П. Ромоданова НАМНУ, заведует отделением внутримозговых опухолей, академик Украинской академии наук и Академии инженерных наук, действительный член Украинского общества «Интеллект нации», почетный профессор Европейского университета и Киевского университета рыночных отношений, заслуженный врач Украины.
Готовясь к беседе с ним, проштудировал его выступления в прессе, в том числе в научных изданиях. Уяснил для себя: нейрохирург успешно проводит сложнейшие операции на функционально важных отделах головного мозга с использованием самой современной лазерной и навигационной техники, которая к тому же была создана с его участием.
Но я решил не расспрашивать его о всяких невриномах, менингиомах, глиобластомах и анапластических астроцитомах, то есть об опухолях, с которыми борются врачи всего мира. Прежде всего интересовало уникальное лазерное оборудование, или «гиперболоид», как его назвал в разговоре со мной Владимир Розуменко.
Мы беседуем в его служебном кабинете. На стене — многочисленные дипломы, фотографии, на которых доктор Розуменко запечатлен с известными политиками, государственными и церковными деятелями, конструкторами лазерной техники. На столе среди бумаг, канцелярских предметов — отменный охотничий нож. И зачем он профессору?
— Я виртуозно владею хирургическим скальпелем и микрохирургическим инструментарием. А этим ножиком режу только помидоры, — добродушно произнес хозяин кабинета. — Я ведь еще и охотник, правда, не могу стрелять по живой природе.
Возьмем и этот факт на заметку. Взгляд останавливается также на двух больших гаечных ключах (22х24), которые лежат на полке.
— В операционной меняли одну из хирургических лазерных установок, — снова слышу краткий комментарий. — Возникла небольшая заминка из-за подсоединения системы охлаждения лазерного генератора. Я не стал вызывать техника — взяв ключи, сам затянул разъемы.
Через каких-то полчаса я уже знал, что именитый доктор — мастер на все руки. При необходимости в своем загородном доме может поработать и сварщиком, и столяром, и стекольщиком, и электриком. В домашних условиях нейрохирург создал специальные микрохирургические инструменты для лазерной хирургии, а также сам сконструировал и сделал первый опытный образец микроманипулятора для лазерного нейрохирургического аппарата.
Здесь надобно уточнить, что Розуменко лазерами занимается с 1983 г. В 83-м в Украине первым провел операцию на головном мозге, использовав сверхмощный лазерный луч. Издал первую в Советском Союзе монографию по лазерной нейрохирургии. В тот период иностранцы также начали оперировать с помощью лазерной аппаратуры.
— Мне кажется, что зарубежные коллеги просто автоматически поставили лазерную технику на службу хирургии, — рассуждает профессор. — У них она появилась на вооружении — вот и стали оперировать. Иными словами, взяли в руки скальпель. Я же ее преобразовывал в соответствии с особенностями требований проведения операций на головном мозге, совершенствовал, изменял, разрабатывал методы адекватного и оптимального использования.
И вот как это было. Однажды у Владимира Розуменко возникла идея сделать лазерный луч хорошо управляемым во время операций на головном мозге, чтобы он был гораздо миниатюрнее скальпеля — стомикронным и сверхточным, ко всему еще обладал коагулирующими свойствами, то есть мог останавливать кровотечение. С этой целью неоднократно ездил в Москву, где советовался со специалистами конструкторских бюро. После этого самостоятельно взял да и сконструировал кустарным способом такой микроманипулятор. А уже на основе этого образца российские умельцы на высокотехнологическом уровне изготовили для украинского нейрохирурга новое устройство, которое, наверное, смело можно было бы назвать «микроманипулятором Розуменко».
Кулибин в белом халате
Владимир Давидович приоткрывает закулисье своей экспериментальной работы. Говорит, что вначале проверял действие лазера на асбесте, кирпиче. Мощнейший невидимый луч легко прожигал и плавил стройматериалы. Отрабатывал методику операций на экспериментальных животных.
— Многие удивлялись, каким образом мне удастся на самой нежной материи человеческого организма — головном мозге — использовать луч, который разрушает бетонные стены, достигает космоса. Ведь мы собирались применить лазерную технику, которая была в оборонном комплексе. Я объяснял: поскольку мозг состоит в основном из воды, то она нас и выручит. Мы подобрали излучение лазера, которое хорошо поглощается водой. Кроме удаления опухоли в самых опасных и труднодоступных зонах, с помощью лазера можно выполнять очень тонкие микроманипуляции, оставляя неповрежденными смежные с опухолью мозговые ткани, черепные нервы, артерии и вены. Ну а сконструированный манипулятор позволяет без перемещения всей установки сфокусировать лазерный луч в нужной мне точке.
— Это и есть тот самый гиперболоид?
Человек в белом халате улыбнулся. А спустя полминуты я записывал в блокноте сведения о его новом изобретении.
— Я вам расскажу о системе хирургической нейронавигации — особом виде планирования операции на головном мозге и контроля за точностью проведения хирургического вмешательства, — начинает он «лекцию». — Рзработали эту систему американские конструкторы фирмы Medtroniс. Однако я усовершенствовал ее, сделав дополнения в конструктивные особенности. В результате получилась мультимодальная навигация, сочетающая на экране операционного монитора виртуальные изображения мозга и реальную картину операционного поля. Я ввожу в ее память не только запрограммированную информацию, но и данные всех методов предоперационного исследования мозга, таких как компьютерная томография, магнитно-резонансная томография, функциональная магнитно-резонансная томография, однофотонная эмиссионная компьютерная томография, которые сочетаются в одном целостном, объемном изображении. Во время операции на мозге проверяю исполнение хирургических манипуляций на экране монитора, в режиме реального времени сопоставляя их с виртуальной компьютеризированной картиной. Видно даже малейшее перемещение микрохирургических инструментов по отношению к анатомическим структурам мозга.
С этой целью я дополнил навигационную систему еще одним новшеством — видеомониторингом. Изюминка в том, что в режиме реального времени «высвечивается» все, что в данную секунду совершает хирург своим инструментом в зоне операционного поля. Для этого мне пришлось за свои средства приобрести хорошую миниатюрную видеокамеру, телемонитор. Кстати, видеокамеру разместил на увеличительной оптике, которую я использую во время операции. Возможно, кому-то все это покажется неким устройством для сложной компьютерной игры. Я же преследую одну цель — сделать так, чтобы после хирургического вмешательства пациент полноценно жил и радовался окружающему миру — солнцу, деревьям, птицам, утренней росе…
Когда Владимир Давидович говорит о спасенных им людях, часто употребляет термин «хорошее качество жизни». Но мне фраза не нравится. За ней не видно личности врача, который дарит больным радость жизни. Да, я знаю, что профессор Розуменко ежегодно в среднем проводит 120—140 сложных операций на головном мозге. За 35-летнюю врачебную практику нейроонколога на его операционном столе побывало около 5 тыс. больных с опухолями головного мозга. Мне известно также, что на его счету 8 монографий, более 400 научных публикаций, 55 изобретений, у него есть много патентов в области нейрохирургии, он разработал уникальные высокоэффективные методы операций на головном мозге. Есть и правительственные награды, и звания, его хорошо знают за рубежом. А давайте-ка попытаемся выйти за рамки официальной биографии и нарисовать портрет киевлянина Розуменко. О своей просьбе сказал Владимиру Давидовичу.
— А что, мы уже закончили с нейрохирургией? — дружелюбно сделал доктор ход в ответ.
Конечно же, в моем блокноте были загодя припасенные вопросы по теме. Например, сколько человек страдают в нашей стране злокачественными опухолями, над решением какого сложного вопроса сегодня думает профессор Розуменко. Владимир Давидович тут же вводит меня в курс дела: армия больных большая — 900 тыс. Ежегодно выявляют около 140—160 тыс. новых случаев (и столько же умирает от рака). Около 9 тыс. чел. имеют злокачественные опухоли головного мозга.
— Мы достигли вершин в нейрохирургии, в совершенстве овладев всеми тонкостями в ходе операций, — рассуждает он. — Однако есть еще опухоли головного мозга, которые неудалимы, потому что расположены в глубинных жизненно важных отделах. Хотя мы решили проблему воздействия на остатки опухоли — стали применять метод так называемой лазерной фототермодеструкции. В частности, во время операции облучаем места зоны, откуда растет опухоль, с помощью лазерного излучения, что позволяет повысить радикальность операции. С этой целью подобрали специальную длину волны такого излучения. Причем оно не оказывает пагубного воздействия на мозговое вещество. В то же время раковые клетки стопорятся, разрушаются.
Кстати, Владимир Розуменко все свои операции по личной инициативе записывает на видео, которое затем в учебных целях показывает студентам, аспирантам, врачам.
Для всех одна гарантия
Он говорит: «Мы достигли», «мы решили»… Не выпячивает себя.
— Со мной работают прекрасные ассистенты, хирурги, — подчеркивает доктор. И открывает еще один небольшой секрет. Рядом трудится сын Артем, тоже нейрохирург.
Кстати, можно говорить о династии Розуменко. Ведь отец Владимира Давидовича — Давид Игнатьевич — был военврачом, прошел всю войну, домой вернулся в звании капитана , всю сознательную жизнь посвятил медицине.
Сегодня в Институте нейрохирургии только Владимир Розуменко проводит наиболее сложные операции на головном мозге с применением навигационных и лазерных технологий. Почему? Вслух задаюсь этим вопросом.
— Надо, чтобы операция прошла нормально. Во имя больного. Каждая операция — это точно рассчитанные хирургические манипуляции, мгновенное принятие единственно правильного, продуманного решения, психологическое сверхнапряжение, ответственность за судьбу больного. И все же я считаю, что успешный результат — это итог совместного труда моей профессиональной команды, грамотных, добросовестных врачей-нейрохирургов, которые работают со мной, это и заслуга моих учителей-нейрохирургов — академиков А. П. Ромоданова, Ю. А. Зозули, профессоров Г. А. Педаченко, А. Л. Духина, Н. М. Мосийчука и других известных ученых.
У именитого врача я поинтересовался, часто ли его просят большие начальники, люди со связями выполнить конкретную операцию на высочайшем уровне, так сказать, с гарантией. Или же прооперировать больного вне очереди.
— У нас нет очереди, — утверждает собеседник. — И — никакого блата. Хотя подчас приходится слышать в свой адрес: «Вы сделайте свою работу хорошо, а мы отблагодарим». Отвечаю таким, что я в любом случае провожу операции качественно. Независимо от того, кого оперирую — арестанта из СИЗО, дворника, сантехника или директора, банкира. Бывает, что привезут человека, а у него ни копейки за душой. Так я ему еще и помогу, чтобы не было затрат на лечение и лекарства.
Необычный какой-то доктор, согласитесь. Сверхгуманный. Возле его кабинета всегда толпятся пациенты, посетители. Он принимает всех. Даже после многочасовой и утомительной операции. Чем дольше я общался с ним, тем больше он раскрывался как яркая, неординарная личность. Представляете, в 2004 г. профессор Розуменко получил второе высшее образование — окончил Киевский университет рыночных отношений по специальности «финансы». Тема его магистерской дипломной работы называлась так: «Факторы повышения эффективности международной инвестиционной деятельности в Украине».
Он убедил меня, что «честно ходил на все лекции и семинары», что отметал все недвусмысленные предложения получить диплом упрощенным путем.
И зачем ему еще инвестиционная проблематика? Оказывается, на то была серьезная причина. У Розуменко есть заветная мечта: построить близ столицы, в Ирпене, больницу европейского уровня — Киевский научно-клинический медицинский центр. Ему уже удалось привлечь к этому проекту украинских и западных инвесторов. Говорит, что скоро начнется строительство. Сегодня на территории планируемого медцентра построен и действует провославный храм, освященный Блаженнейшим митрополитом Киевским и всея Украины Владимиром.
Думаете, он остановился на достигнутом? Нет. Участвует в работе международных конгрессов, хорошо ориентируется в новейшей медицинской технике, периодически общается с разработчиками лазерных технологий, обсуждает с ними новые идеи, словом, всегда в научном и творческом поиске.
В гости к племенам
— Когда же вы отдыхаете, Владимир Давидович? И где?
— Недалеко от Киева у меня есть загородный дом, куда я вместе с супругой Ларисой Геннадиевной (инженер по профессии. — Авт. ) по выходным и езжу. Он построен еще в начале 1990-х, обычный, ничем не приметный, самый скромный в округе. Возле веранды растет куст красивых вьющихся роз. На участке много сирени — сортов 10. Более 30 деревьев — яблони, груши, сливы, орехи, вишни, персики. Признаюсь вам: мне по душе мичуринская работа — нравится прививать деревья, причем у меня легкая рука. Все веточки обязательно приживаются. По этому поводу я иногда шучу: скоро, мол, и на яблоне буду помидоры выращивать.
Очень люблю водить машину, меня манят трасса, скорость (за что иногда достается на орехи от гаишников). Но у меня нет такого, чтобы на дороге «подрезать» соседнюю машину, на красный свет проскочить. Я — микрохирург и так же, как на операции, хорошо и мгновенно ориентируюсь в дорожных условиях и никогда не создаю аварийных ситуаций. Метко стреляю (в тире по мишеням). Бывает, с друзьями выезжаю на охоту. Беру карабин (своего нет) и просто прогуливаюсь на природе. Однако никогда не стреляю в птиц и зверей (это мой принцип).
О чем жалеет профессор? Что в юности не придавал большого значения изучению иностранных языков (в более зрелом возрасте пришлось наверстать упущенное), что, став врачом, из-за нехватки времени прекратил заниматься фехтованием — любимым видом спорта, что когда-то забросил игру на скрипке.
У Владимира Давидовича добродушный взгляд. Не курит. Иногда по выходным может позволить себе рюмку виски. Профессор строгих и честных правил. Напрашивается мысль: может, даже патриархальных правил.
Патриархальных? Ну, не скажите. Посетив Вену, доктор Розуменко нашел время побывать и на концерте Стинга, и в оперном театре — на премьере балета «Золушка». В иной раз, будучи за границей, счел нужным заглянуть на выступление британской рок-группы «Квин».
Если выпадет свободное время, он может собраться и поехать на океанскую рыбалку ловить тунца или же на финские озера — за щуками. Правда, такие вояжи — редкость.
Узнал я и о том, что профессор побывал во многих уголках планеты. Путешествия — еще одна его страсть. То ему захотелось увидеть, как выглядят скульптуры моаи на острове Пасхи, то посмотреть мыс Доброй Надежды в Южной Африке, то полюбоваться красотами древней земли ацтеков в Мексике, то ознакомиться с затерянными поселениями инков в Перу, то окунуться в быт индейского племени в Панаме… Сказал же сам, что его манит дорога.
