«Я ніби танцювала весь час, навіть коли спала або малювала, і малювала я тоді так багато. І навіть читала його дослідження, хоча я, правду кажучи, більше розумію німецьку. Коли він спав, я дивилася, як світло по ньому ковзає. Коли він мене торкався — в мені ніби починали плавати суцвіття черешні, сяючий планктон і маленькі медузки. Я така якась ставала — на мене всі оглядалися на вулиці, коли ми разом ходили» — это отрывок из нового романа «Соня» молодой и перспективной писательницы Катерины Бабкиной.
Она поведала «Уикенду» о том, как работать над собой, зачем ее стихам нужна ненормативная лексика и кто такая «Соня» — не она ли сама?
— Катя, какой общей темой пронизано все ваше творчество?
— Мне сложно обобщить, но я попытаюсь объяснить свои мысли. Я считаю, что все, что нас окружает, — это красиво. И если посмотреть на это под правильным углом, то в голове могут произойти всевозможные изменения. И гадкие вещи в жизни, и некрасивые эмоции, и плохой опыт, и страшные здания, и неприятные места, и сложные дороги — даже это все может оказаться красивым и открыть много прекрасного. Меня привлекают абсолютно разные человеческие истории, совпадения и маленькие повседневные чудеса.
— У вас есть любимые писатели, поэты?
— Я воспитывалась на Лорке, на стихотворных переводах Бориса Заходера, на Проспере Мериме, Андерсене (он по сей день в списке моих любимых писателей). Люблю Генриха Бёлля, Эрика-Эммануэля Шмитта, Бориса Виана, Уолта Уитмена. Каждый раз в зависимости от настроения, от погоды, времени суток мои предпочтения меняются.
— На вас влияет чье-то творчество?
— Да, например, на «Соню» повлияла «История Европы» Нормана Дэвиса. На эту огромную книгу я потратила полтора года, так как ее невозможно просто читать, с ней надо работать. Я читала по 10 страниц в день, параллельно в интернете искала дополнительную информацию. И вот эта информация трансформировалась в истории, образы и символы.
Но на меня влияют не только любимые писатели. В голове остаются самые неожиданные вещи и реплики из тех произведений, которые не пришлись по душе. Конечно, их можно фильтровать, но все прочитанное остается в моем сознании.
Часто с писателями случается такое: в голове возникает фраза, словосочетание, и ты думаешь, что к тебе пришла новая мысль. А потом, через какой-то промежуток времени, понимаешь, что это уже было с тобой, оно долго пряталось где-то в закромах и появилось как раз в подходящий момент. Я думаю, это со всеми людьми иногда случается.
Как Джоан Роулинг
— Вы с детства пишете? Когда обнаружили в себе талант?
— Я считаю, что до сих пор не обнаружила его, скажем так, не дожила еще до этого момента. У меня есть возможность писать, и я получаю от этого удовольствие.
Когда другим детям читали «Курочку Рябу», мне читали Пушкина, Лермонтова и Куприна. По всей видимости, была какая-то предрасположенность к рифмованным текстам, к трансформации всего, что я видела перед собой, в стихи. Я как акын — что вижу, о том и пою.
Более осознанно стала писать в школе. Сочинения писала «неформатно», в виде стихов или другой сюжетной истории на заданную тему. На мой взгляд, украинский язык в отличие от польского, немецкого, английского и французского имеет большие возможности для рифмованной поэзии, ведь можно играть с ритмом, ударениями.
Не думаю, что творчеству надо учиться, и не воспринимаю его как образование. Для меня это органичная взаимосвязь с миром.
— Родители и близкие хотели развивать ваши способности, поддерживали вас?
— Мамы всегда говорят: детка, посмотри на биографии писателей, которые в большинстве становились известны только после смерти. Но мне все равно, я просто хочу писать. Мама гордится мной, ведь меня показывают по телевизору, обо мне пишут журналы. Ей нравятся мои книги.
— Какое ваше произведение издали первым? Вы сами обращались за помощью? 
— К счастью, издательства находили меня, я ни разу не предлагала свои рукописи. Они узнают обо мне из публикаций в литературных журналах, других изданиях. В интернете, кстати, не так много моих стихов, в основном старые.
Первым увидел свет сборник стихов, изданный «Лілеєю-НВ» в Ивано-Франковске. За «Соню» взялось «Фоліо». Мы познакомились с директором издательства Александром Красовицким в книжном магазине «Є». Он спросил, есть ли что-то готовое для печати. На тот момент у меня было 25 написанных страниц, не «Соня», а отрывок из романа, который сейчас пишу.
В итоге я все-таки придумала концепцию «Сони», которую вынашивала очень долго. Но самое сложное — изложить на бумаге то, что в голове уже написано и сформировано. Трудно найти мотивацию, заставить себя сесть и набрать текст. Я уехала в Марокко, начала там работу над романом и дописала его уже в Киеве.
— Вы пишете колонки во многие украинские издания и даже во французскую Le Monde. Ваши стихи печатают за границей?
— Их переводят и печатают в шведских, английский, польских, немецких, литовских и французских журналах и альманахах, реже — прозу. Авторские колонки я, конечно же, пишу о культуре. В «Фокус», журнал Travel. Я много путешествую, и мне нравится рассказывать обо всем, что связано с другими странами, — о культуре, литературе, традициях.
— Почему, на ваш взгляд, у нас такое предвзятое отношение к писателям? Где автору комфортнее?
— Когда говорю, что я писательница, это не воспринимается как профессия, особенно в материальном плане. В скандинавских странах условия для литературной деятельности самые благоприятные: там профсоюзы потому, даже если ты молодое дарование, книга будет оплачена достойно. Там существует минимальная квота за публичные чтения, которая может быть чуть больше, но точно не меньше 250 евро. Допустим, если меня пригласят в Швецию, где меня почти никто не знает, и туда же пригласят Джоан Роулинг, то мы, вероятно, получим с ней по 250 евро.
— Вы бы переехали в другую страну?
— Думаю, нет. У меня есть такая возможность, но я до сих пор здесь. Некоторые вещи меня раздражают — холодные батареи или многочасовые пробки. Но я умею минимизировать внешний негатив и не сталкиваться с тем, что мне неприятно.
В какой-то период я думала, что стоит уехать отсюда, чтобы жить, например, в удобном, идеальном городе. Но позже поняла: путешествовать — это круто, но уровень ежедневной раздраженности и агрессии внутри человека, и если он есть, то вылезет наружу в любой точке планеты.
— Вы часто устраиваете публичные чтения. Вам нравится работать с публикой?
— Мне в первую очередь придется еще много поработать с голосом и над подачей. Но мне нравится работать над собой и становиться лучше. Безусловно, с залом взаимодействовать сложно, учитывая то, что чем больше людей, тем больше энергии надо отдать.
У всех в жизни бывают ужасные ситуации. Как-то я выступала в Черкассах, и, к моему удивлению, собрался полный кинозал — около 100 человек. Представьте, полтора часа люди сидели так, будто их заставляли слушать лекцию по научной дисциплине. Чтоб хоть как-то подбодрить народ, я начала читать прозу, пыталась шутить, показывала видеопоэзию — ниче-го их не расшевелило. Такие ситуации, конечно, эмоционально истощают. И эти люди еще заплатили за вход!
Настоящая «Соня»
— Катя, многие негативно воспринимают ненормативную лексику в вашем творчестве. Что вы этим подчеркиваете?
— Не могу сказать, что использую много такой лексики. В моих произведениях больше сленга, и я часто пренебрегаю некоторыми грамматическими константами. Я просто хочу, чтоб «расцвели сто цветов». Язык — это живая сущность, и она живет в устной речи, в ежедневных словообразованиях.
Ненормативная лексика существует, как и многое другое в литературе. Замыкая круг, повторюсь: все, что существует, — это прекрасно.
— Роман «Соня» это в какой-то мере автобиография?
— Он абсолютно не автобиографический, но мне понятно, почему складывается такое впечатление. Дело в том, что когда писатель о чем-то пишет, он действительно переживает это по-настоящему. На мой взгляд, 90% романов — автобиографии. Если углубиться в память и опыт, то нет большой разницы между тем, что ты пережил по-настоящему, и тем, что существует в твоем воображении. Подозреваю, у писателей сильно развито сопереживание вымышленным героям, в организме даже происходят те же химические реакции.
— Продвигая «Соню», вы использовали сравнительно новый метод — рекламный ролик. Вам помогали в этом?
— Продвижение книги — дело издательства. Как профессиональный пиарщик, никогда не ставила перед собой цель продвигать свои произведения. Я сняла ролик про главную героиню романа — Соню, так как очень хочу заняться режиссурой. Читаю об этом много, но мне не хватает специального образования. Поэтому использую любую возможность попрактиковаться.
Мне кажется, подобные проморолики в Украине все еще не работают. Практической пользы от этого ролика нет, и я это понимала. Можно считать это порывом к созданию еще одной красивой вещи для нашего мира.
— Какова ваша типичная рабочая обстановка?
— Я пишу в кафе, на пляже, в машине, за чашкой кофе, в самолете, в лесу, в поле, с ноутбуком или планшетом — в общем, где и как угодно. Иногда мне мешает очень громкая музыка, но какие-то фоновые шумы — пожалуйста. Хорошо пишется в аэропортах на пересадках между рейсами, когда находишься как бы между временем и событиями.
— Почему вы любите Киев? И что бы изменили в нем?
— Меня раздражает комфортный, доступный, безопасный общественный транспорт, которого нет. Не нравятся также аморфные киевляне, которые постоянно жалуются, что все плохо.
Если вдруг попадаю в троллейбус, где грязно, или водитель дышит перегаром, или двери вообще не закрываются, то думаю о том, что изменится, если хоть недельку в него не зайдет ни один пассажир. Но в нашей стране такого не случится. Все будут ругать власть и мажоров в дорогих машинах и… дальше платить за некачественные услуги.
Не могу сказать, что я чересчур социально активная, но у меня есть преимущество — решаю свои проблемы, не причиняя вреда другим.
Мне нравится Днепр, исторический центр города, некоторые особые места с сумасшедшей энергетикой, старый крейсерский яхт-клуб, буйство зелени, красивые панорамы. Люблю наблюдать за жизнью с крыш высоток, иногда люблю даже трубы, из которых валит черный дым. Я абсолютно точно люблю этот город, и в частности благодаря людям, к которым сильно привязана.
— Катя, что пожелаете читателям «Уикенда»?
— Больше радуйтесь и дольше удерживайте себя в этом состоянии. Человек, которому плохо, не может быть хорошим читателем, специалистом, официантом или водителем. Помните, что именно эмоциональное состояние каждого создает нашу окружающую среду.
