Как сложится судьба этого поколения, предугадать невозможно. Будущее стало непредсказуемым. Это касается не только Украины, попавшей четверть века назад из позднесоветского затишья в водоворот перестройки, а затем вставшей на полный опасных приключений путь самостоятельного существования. Весь остальной мир (в том числе развитые и благополучные страны) ожидают в ближайшие двадцать лет радикальные перемены. Так что через 22 года, когда первое поколение независимой Украины будет приближаться к своему 45-летию, мир предстанет совсем другим. От нынешнего он будет отличаться так же сильно, как отличалась Европа 1930-го и 1952 г. Будем надеяться, что эти грандиозные перемены не станут сопровождаться столь же масштабными бедствиями и страданиями.
На плечи первого поколения независимой державы ложатся тяжелые задачи, которые так и не были решены за 22 года. Прежде всего, ему предстоит определить, каким же должно быть наше государство. Пока так и не удалось выяснить, нужны ли нам наука и высокотехнологичная промышленность, требующие определенной экономической самостоятельности. А может, мы будем выстраивать свою экономику под потребности западноевропейских стран?
Украина сохраняет достаточно многочисленные вооруженные силы и немало тратит на их содержание. Но ничего не предпринимает, чтобы играть ведущую роль в регионе (об активной деятельности на глобальном уровне и говорить не приходится). Государству, не имеющему такого рода амбиций, проще и значительно дешевле доверить свою безопасность другой державе или дружественному военному блоку.
Непонятно, как должен развиваться Киев. Власть рассчитывает превратить его в современный мегаполис? Или сохранить как город, в центре которого преобладает историческая застройка, привлекающая туристов? В настоящее время столица развивается безо всякой стратегии. Здания XIX века безжалостно сносятся, но на их месте появляются не произведения современной архитектуры, а безликие строения, которые скопировали в деловых кварталах азиатских промышленных центров.
Но несмотря на обилие проблем, которые год от года только накапливаются, мы сохраняем надежду, что будущее первого и всех последующих поколений независимой Украины все-таки окажется светлым. Основания для подобных чаяний дает не государство, слабое и коррумпированное, а общество. Оно стремится к самостоятельности (в отличие от государства, которое пытается отказаться от собственного суверенитета), овладевает навыками самоорганизации, сохраняет отношения социальной солидарности.
Последнее, впрочем, дается чрезвычайно тяжело, поскольку государство ничего не делает, чтобы обеспечить законность и установить справедливость. А без этого любая общественная мораль неизбежно превращается в фикцию. Тем не менее мы часто оказываемся свидетелями альтруистических поступков, а десятки тысяч украинцев занимаются бескорыстной деятельностью, единственная цель которой — общественное благо. О некоторых наиболее интересных социальных и художественных проектах такого рода мы расскажем в этом номере на стр. 4—9.
Поэтому День Независимости в действительности является праздником общества, а не государства. В этот день украинские граждане сделали важный выбор: отказались от стабильности и социальных гарантий в обмен на право творить добро по велению сердца, а не по указке профсоюзных и партийных организаций, заниматься творчеством и общественной деятельностью, не опасаясь вызвать неудовольствие начальства.
Этим правом пользуются немногие. Одни не захотели, а у других не было возможности — слишком много сил требовалось для выживания. Но будем надеяться, что проявления добровольного альтруизма когда-нибудь станут привычным явлением. Эта надежда, вероятно, и составляет суть нынешнего праздника.
