Основатель команды украинских путешественников-экстремалов EQUITES*, сценарист и продюсер документальных фильмов. Совершил переход через Атлантику по пути Колумба на яхте в условиях полного голодания (40 дней) и голодания без воды (первые 7 дней). Организатор и участник съемочных экспедиций в Австралию, Баффинову землю, Ботсвану, Гаити, Гренландию, Замбию, Зимбабве, Нидерландские Антиллы, Фарерские о-ва, Южную Африку, Свазиленд, Танзанию, Тасманию… И если мы будем продолжать послужной список Константина МОГИЛЬНИКА, то на интервью не останется места.
____________________________
*Команда исследователей возможностей человеческого организма и отдаленных и малодоступных уголков земного шара EQUITES была создана в 1998 году. В переводе с латыни EQUITES означает «всадники». Всадник символизирует человека и оседланную им природу.
Начнем-ка лучше с фрагмента его записи в судовом дневнике, сделанной на острове Синт-Маартен (Малые Антильские острова), куда 27 декабря 2008 г. причалила их яхта «Гаруда». Шел 34-й день полного отказа от пищи:
«На тихоокеанском острове Науру живут ожиревшие люди, которые и за печеньем в магазин ездят на машине. Лесовозы опустошают джунгли, а экскаваторы выкапывают из недр острова фосфаты. На вырученные деньги смуглые кучерявые толстяки гоняют на лимузинах по единственной на острове асфальтированной дороге и играют в гольф. Это не спасает от ожирения. У них осталась узкая полоса джунглей и пляжа вдоль океана.
На соседнем острове живут поджарые туземцы, которые каждый день выходят на лодках в океан и ловят рыбу. Всего поколение назад жители Науру были такими же.
Людям пора похудеть. Иначе умрут от одышки. И умерить аппетит. Иначе съедят все вокруг».
— Константин, работу над фильмом «Путем Колумба» вы закончили в прошлом году. Когда он выйдет на экраны?
— Когда найдется покупатель, готовый приобрести права на него. В Украине его можно продать за очень смешные деньги — к сожалению, у нас отсутствует рынок документального кино. Но и не-просто продать его на Запад. На-пример, с «Дискавери» следовало еще до съемок заключить договор о совместном производстве, работать с их режиссером, иметь утвержденную ими сценарную схему. Теперь же наш фильм они могут рассматривать как черновик, на основе которого будет написан новый сценарий, произведен монтаж по их формату.
— Вы готовы смириться с подобным переформатированием? Авторское «я» не возражает?
— Сегодня я бы и сам выстраивал сценарий иначе. Выводил бы на первый план драму характеров, столкновения людей, оказавшихся в непростых условиях, — отснятого материала хватило бы на это с головой. А у нас получилось бесконфликтное повествование — здесь трудно, а здесь весело, сегодня не пьют, завтра не едят, здесь качает, здесь не качает…
—…а на самом деле на яхте кипели страсти, случались голодные бунты и обмороки…
— Нет, само голодание всеми участниками эксперимента (нас было трое «голодарей», врач, оператор и два капитана) переживалось без нервозности. Но споры, как и в любой группе людей, долгое время находящихся вместе, возникали.
— Говорят, в замкнутом пространстве даже хорошие друзья начинают ненавидеть друг друга.
— Все же мы находились не в клетке и не в тюрьме — вокруг было много неба, много моря. Яхта была хоть и небольшая — 15 м, но когда никого не хотелось видеть, ты всегда мог перейти на нос или корму.
— Едящие вас не раздражали?
— Скорее мы их. Два человека старались не есть на наших глазах, считая, что это принесет нам ужасные страдания. Но это совсем не так. Чувство голода исчезло на 3—4-й день поста, и, скажем, 14-й день от 24-го в этом плане ничем не отличался. Самочувствие было одинаковое. Разве только с каждым днем все больше отчаивался доктор, который, глядя на анализы крови и мочи, говорил, что все мы скоро умрем.
— Где вы нашли врача, согласившегося на столь немедицинский эксперимент?
— В Ванкувере. Мы провели кастинг среди медиков в интернете. Первое требование — специалист должен был быть англоязычным, чтобы зритель мог себя сопоставлять с одним из главных героев, которым и был доктор. Повествование в фильме ведется от его лица.
Перед врачами мы ставили 4 вопроса, на каждый они должны были ответить в течение минуты. То есть кратко объяснить сложные вещи простыми словами. Что происходит с организмом человека при обезвоживании? Как выйти из такой-то экстремальной ситуации? Без всякой там латыни и научных премудростей.
— Сколько, если не секрет, врач получил за путешествие?
— Около 3 тыс. евро. Мы заработали меньше. Правда, мы являемся соучредителями студии и участвуем в доле прибыли, которой, к сожалению, пока нет.
— Двое «голодарей» — ты и Андрей Супрун — не пили воду в течение первых 7 дней поста, Голтис (Владимир Вукста) — 14 дней. Чувство жажды тоже притупляется, как и чувство голода?
— Нет, пить хочется всегда. Однако голодание на воде — это проверенный и, можно сказать, естественный процесс. Голодание без воды неестественно, и к этому ни в коем случае нельзя приступать, если у вас не было опыта обычного голодания.
«Всадники» без головы?
Из путевого дневника судового доктора
День шестой.
Команда по-прежнему восхищает меня. Сильное недосыпание на борту значительно усложнило их задачу. Я никогда ранее не слышал и не читал о таком длительном периоде сухого голодания, который может изменить установленные традиционной медициной представления о границах выживания человека. Придется написать заново книги о болезнях…
День тринадцатый.
Голтис выглядит, как старик. Как минимум на 30 лет старше. На осмотре мы обсуждали, что стоит за его желанием продолжать сухой пост. Он говорит, что на этом этапе он здоров благодаря молитве. Он хотел бы выпить океан. Он говорит, что должен пройти через этот кислотный кризис и тогда начнет пить.
День двадцать первый.
Разрушаются их защитные системы. Они не просто выглядят больными снаружи — они заболевают также изнутри. У Константина пульс в состоянии покоя упал до 46. Его метаболизм замедляется — бережет энергию.
День двадцать шестой.
Все сообщают о дикой усталости. Тяжело даже стоять.
День тридцать восьмой.
Проверил все медицинские показатели — уровень сахара в крови Константина очень низок. Теперь он настоящий скелет. Надеюсь, он продержится два последних дня…»
— Читая эти записи врача, приходишь к выводу, что по отношению к собственному здоровью вы вели себя, как безумные трюкачи у пропасти: повезет — не сорветесь, не повезет…
— Пропасть — это штука объективная, а доктор пишет о мнимой пропасти. Мы своим примером доказали, что медики заблуждаются, утверждая, будто человек может прожить без воды лишь три дня.
— Почему вы были так уверены, что в ваших организмах не произойдет необратимых нарушений? Не откажут почки, печень. Совсем не было таких опасений?
— Не было. С нами был Голтис — человек, который всю жизнь занимается исследованием возможностей организма своего и своих товарищей, и мне приходилось быть его подопытным в течение 10 лет. Он говорит многие вещи, которые отрицаются в медицинской литературе, но на практике они работают.
— Сам он продержался без воды 14 дней. Почему вы не стали фиксировать рекорд, скажем, в Книге Гиннесса?
— Для этого надо было иметь совсем другой бюджет и большое судно. Восьмой человек на нашей яхте не поместился бы.
— В то же время в роли рассказчика в фильме «Путь Колумба» выступает Жерар Депардье — актер, известный большими запросами.
— Я в шутку говорю, что поэтому я — самый дорогой украинский продюсер, однако в нашем фильме Депардье снялся, скажем так, из любви к искусству. Ему довелось «прожить» историю Колумба на съемочной площадке ленты «1492: завоевание рая», и наш путь по стопам мореплавателя не оставил его равнодушным.
Без потребностей и обязанностей
Из путевого дневника Константина Могильника (18-й день путешествия):
«Ощущаю невиданную легкость и вдохновение, во время купанья за бортом сегодня наслаждался тем, как теплые волны смывают с тела невидимые покровы, словно скатываются с меня старые и ненужные одежды. … ветер сдувает напряжение, болезни, обрывки лежалых обид, ожесточений, комки гнева и зависти».
— Судя по записям, светлые чувства при голодании были сиюминутными и недолгими…
— Не скрою, было и тяжело. Прежде всего от слабости. В определенные дни при голодании происходят так называемые кислотные чистки, которые длятся примерно сутки, у меня они трижды за путешествие случились. Это похоже на состояние горной болезни или тяжелого похмелья. Расстроены все функции организма — болят ноги, спина, голова, тошнит, и если бы было чем рвать, была бы рвота. Все болячки дают о себе знать. Это мучительно, но полезно.
Качка — тоже тяжелая штука. Первые несколько дней мы шли при штормовой погоде, и, например, Голтис, который, как оказалось, переносит ее хуже всех, не спал 7 суток.
— Цитирую твой дневник. 16-й день похода: «Вечером крик: «Киты!» То ли китов, то ли касаток разглядел Голтис позади и справа по борту, мне же не повезло». А может, это были галлюцинации? Бессонные ночи, жажда, голод — и ни разу не случилось помутнения рассудка?
— Помутнений не было, но пару раз пребывал в пограничных состояниях. Когда шел 7-й день сухого голодания, мы высадились на Канарах, чтобы пройти медобследование, и там я ощутил, что воспринимаю реальность иначе. За предметами начали проступать другие, и пропадала уверенность — камень, к примеру, это или еще что-то.
Куда более интересно другое чувство — иное ощущение времени, где нет привычной очередности, где день не разбит на завтрак, обед и ужин, где ты не привязан ни к какому расписанию. Ты никому ничего не должен — человек без потребностей и обязанностей.
— И как оно — быть таким человеком?
— Открылся большой простор для творчества. Появилась свобода ассоциаций. Мыслишь быстрее, свободнее, комбинаторика более богатая. За этот месяц я понапридумывал много интересных вещей, которые сейчас использую в сценариях, книгах.
А насчет китов… удивительное дело. Известному французскому биологу и путешественнику Алену Бомбару, который в 1952-м переплыл на одноместной резиновой лодочке Атлантический океан (он пропагандировал разработанные им методы выживания для потерпевших кораблекрушение), в пути встречались и дельфины, и киты, и масса разных рыб. Нам же попадалось очень мало живности. И, кстати, Бомбар питался пойманной рыбой и планктоном, а наш капитан был категорически против ловли рыбы, считая, что это не приведет к добру. Он выдвинул закон: не моги обижать морскую тварь, когда ты в море.
Лирика Чернобыля и слезы ледников
— «Жертвы легендарных кораблекрушений, погибшие преждевременно, я знаю: вас убило не море, вас убил не голод, вас убила не жажда! Раскачиваясь на волнах под жалобные крики чаек, вы умерли от страха». Вы своим путешествием «трех голодарей» еще раз доказали это утверждение французского путешественника. Чему будет посвящен следующий проект Могильника?
— Проблеме таяния ледников. В следующем году мы планируем совершить перелет с Северного на Южный полюс на «киношном» самолете «Дуглас» — вы видели его в приключенческих фильмах 60—70-х об Индиане Джонсе. На нем была сделана первая посадка сначала на Северный, а затем на Южный полюс.
Многие экологи считают, что уже в 2014 году на Южном полюсе самолет не сможет совершить посадку. Ледники тают на глазах, очень стремительно, и мы хотим отобразить эту проблему в наших фильмах — планируем снять один документальный, другой — игровой в формате 3D.
— По какому меридиану проложен маршрут?
— На Северный полюс будем стартовать из канадского Заполярья — городка Алерта, с Северного на Южный лететь над Америкой с посадками для заправки в тех городах, которые окажутся затоплены, если процессы таяния ледников не остановятся. А действие игрового фильма — психологического детского детектива — будет разворачиваться в Венеции, которой также грозит затопление в случае подъема уровня Мирового океана.
— В свете последних событий, думаю, стоило бы приземлиться на затопленных берегах Японии.
— Это мысль… Надо обдумать.
— Вы уже нашли инвесторов, готовых принять участие в этом проекте?
— Инвесторов пока не хватает. Инвестиция большая, поскольку самолет надо покупать. Его нельзя взять напрокат. Стоимость специальной «северной версии» «Дугласа» — 2,5 млн. долл. Самого перелета — столько же. Не говоря о киносъемке.
— Украинцы, обеспокоенные судьбой городов на Американском континенте, — звучит несколько странно.
— Во-первых, экспедиция планируется международная. Самолетом будут управлять российский космонавт и американский летчик. А главное, глобальное потепление — это общемировая проблема, опасность которой, по-моему, недооценивается. В 2001 году команда EQUITES совершила восхождение на самую высокую африканскую гору. Когда Хемингуэй писал «Снега Килиманджаро», там было 9 ледников, которые не таяли миллионы лет. Когда мы были там 10 лет назад, оставалось 2 ледника. Сегодня нет ни одного.
Можно далеко и не ходить. Моя мама живет на Лесном массиве в Киеве, и лес, в котором я дышал в детстве, сегодня — свалка мусора. Я живу в районе Одесской трассы под Киевом, и там — та же картина.
— Один из своих документальных фильмов — «Старый сон» — вы посвятили Чернобыльской трагедии.
— Не совсем так. Мы ушли от обычной «чернобыльской чернухи»: ужасов, аварии, крушения, эвакуации. Мы показали жизнь, которая катастрофична сама по себе. Людей, которые живут в условиях, не испытанных прежде. Вот раньше никто не голодал 14 дней, а Голтис проголодал, и ничего. Никто не жил в условиях ежедневных доз радиации, а люди живут, не чувствуя никакого радиационного экстрима.
Но сама обстановка маленького украинского древлянского (они себя относят к древлянам) поселения, внезапно отрезанного от остальной цивилизации, создает там совершенно особую лирическую атмосферу. Эти немолодые уже люди начинают писать стихи, сочинять музыку — мы такое встречали повсеместно, почти в каждом доме. Я не говорю, что эти произведения высокого качества, но само к этому стремление гораздо выше, чем у жителей Киева, да и любого провинциального городка, где люди живут меркантильными интересами. А там они живут прежде всего душой. Так что наш Чернобыль — лирический Чернобыль.
«На женщинах все стоит. А на мужчинах — движется»
— Знаю, что ты долго работал на радио «Свобода» в Мюнхене. Как вообще попал в Германию?
— О, это долгая история.
— Давай по правилам «кастинга для врачей». Минута на ответ. Время пошло.
— Родился в семье инженеров. Родители хотели, чтобы я учился в КПИ, ибо другого пути в жизни не видели, а я их перехитрил — закончил иняз, испанский факультет. Поработал учителем. Пришел в школу, исполненный важности, в очках и с бородой, но попал в нулевой класс к шестилеткам, и когда один мальчик уписался под парту, сразу засомневался в правильности выбранного пути. Отслужил на Дальнем Востоке в зенитных войсках. После армии товарищ предложил преподавать латынь в мед-институте. На мой ответ, что я ее совсем забыл, напомнил главный педагогический принцип: «Не умеешь сам — научи другого». Потом в начале 90-х пришло ощущение полного распада всего вокруг, и у меня, как у многих молодых советских людей того времени, появилась американская мечта.
Решил добраться до Америки, но права на эмиграцию у меня не было: знатоки рассказали о нелегальном маршруте, которым люди добирались до Антверпена или Гамбурга, нанимались моряками — и так убегали из Советского Союза. Я оказался в Германии и прожил там 10 лет.
— Как это — оказался? Не в чемодане же тебя перенесли.
— Были нелегальные переходы границ, 8-дневная отсидка в тюрьме Австрии, депортация, побег из приграничной тюрьмы в Югославии. Потом леском-леском, мимо пограничных пунктов… Тогда я знал по-немецки только «хенде хох» и «Гитлер капут». Сначала работал управляющим в художественной галерее, затем фрилансером на радио «Свобода», готовил материалы для передачи «После империи».
— То есть ты успел внести свой идеологический вклад в развал великого государства?
— Я занимался темами, не связанными с политикой. В основном это были интервью с разными интересными людьми и репортажи с художественных выставок.
— Что позвало назад, в Украину, спрашивать у прирожденного странника банально. Знаю, что у тебя там осталась первая семья, сын.
— Да, у нас отличные отношения — сын приезжает ко мне, и я приезжаю к ним в гости. Кстати, он, в отличие от меня, домосед. Не зря говорят, что дети отрицают отцов и любят дедов. Они не захотели менять привычного уклада, у них хорошо устроена жизнь. Моя мама говорит — на женщинах все стоит. Я отвечаю — а на мужчинах все движется.
— В Киеве ты обзавелся новой семьей, и за 10 лет, прожитых в Украине, достиг также экстремальных показателей. Воспитываешь трех дочек — 8, 7 и 4 лет и 2-летнего сынишку. Не слишком ли смело в наши времена, когда все сложнее заработать на кусок хлеба?
— Человек именно в таких условиях и размножается. Это только в сытых буржуйских странах не могут решить проблему рождаемости.
— Отцу-путешественнику удается проводить время с детьми?
— Конечно. Большую часть времени я нахожусь на суше, где готовлю экспедиции, пишу книги**, сценарии.
___________________________________
**Константин Могильник — автор пяти книг прозы (в соавторстве с Дмитрием Каратеевым): «Весна Египетская», «Liebe dich aus…», «Пентаграмма», «Украинский Фронт в свете Русской идеи», «Дунай-Дунай».
