Я задался вопросом: кто же человек № 1 на главной улице столицы? Нет, не мэр — к нему уместно (хотя и с натяжкой) определение «главный человек» города. А первый — это тот, кто живет в первой квартире первого дома. Жилые строения начинаются с № 4. Это серое здание на углу ул. Трехсвятительской. В нем находится УНИАН, и окна фасада смотрят на Европейскую площадь. Я узнал телефон квартиры № 1 и позвонил ее хозяину.
Первым человеком на Крещатике оказался генерал-полковник, генерал-атаман Украинского казачества Юрий Михайленко. Личность известная. Профессиональный военный, имеет 6 орденов и 22 медали.
Юрий Васильевич относится к поколению детей войны. Родился в 1941 году. Окончил Пермское военное авиационное училище, Военно-политическую академию в Москве и Севастопольский приборостроительный институт. В армию пошел по какому-то особому зову крови. Оба его деда были казаками, а значит — профессиональными солдатами. Один дослужился до сотника, стал полным георгиевским кавалером и погиб в 1915 году в Брусиловском прорыве под Житомиром. Другой тоже погиб, но уже в гражданскую. Он служил в Первой конной армии Буденного.
И в армии, и уже после, на гражданке, Юрий Михайленко активно занимался общественной работой. Был делегатом 27-го и 28-го съездов КПСС, 17-го съезда ВЛКСМ. Депутатствовал. Избирался в городские советы по месту службы — в Баку, Куйбышеве, Калинине, Ржеве. И последний раз — в Киеве.
Вообще в столицу Украины он был переведен по службе в 1989 году. Тогда еще полковника Михайленко (генеральское звание он получил позже) назначили членом военного совета, начальником политотдела 8-й отдельной армии ПВО. Его власть распространялась на 417 гарнизонов, расположенных на территории Украины и Молдавии.
Среди нескольких квартир, которые Юрию Васильевичу предложили на выбор, были две в центре — на Ярославом Валу и Крещатике. Выбрал ту, что на главной улице. Именно потому, что на главной. Но, вспоминает, жилье это оказалось проблемным. Ему рассказали, что несколько человек перед ним отказались от этой квартиры. Потому что в течение трех последних лет в ней жили (сменяя друг друга) высокопоставленные чины Чернобыльской АЭС. Было это сразу после аварии на станции. Эти люди постоянно ездили в Припять и обратно. И когда последний «чернобылец» съехал, все, кому стали предлагать эту квартиру, боялись, что она окажется «слишком радиоактивной». Юрий Васильевич озаботился тем, чтобы квартиру исследовали. Оказалось, радиация в 2,5 раза превышала допустимый уровень только возле отдушин. Семью Михайленко это не испугало. Это была их первая квартира в городе. До того приходилось жить только в закрытых военных гарнизонах.
Однако первое время Юрий Васильевич жил в Киеве без жены и детей. За последние два с половиной года (перед назначением сюда) сменил три места службы, и семья просто не успевала за ним переезжать, как он сам шутит. От быстро растущего по службе офицера семья отстала, как отстают тылы от быстро наступающей армии.
— Когда я принял должность, — рассказывает Ю. Михайленко, — приходилось много ездить по гарнизонам, знакомиться. По обыкновению я возвращался в Киев в субботу вечером и падал спать. Утром вставал и шел гулять. Естественно, изучать город начал с Крещатика. Улица небольшая — всего 900 м. Но до чего была красивая! Какие каштаны! Какие красивые фонтаны!.. Никуда не сворачивая, я шел по своей стороне почти до конца — до Бессарабской площади. Заходил в «Горячее молоко» — было такое, то ли кафе, то ли магазин. Выпивал два стакана горячего молока с бубликами по пять копеек. Сейчас такого нет. А жаль. Потом переходил на противоположную сторону, шел до улицы Городецкого (в прошлом ул. Карла Маркса. — Авт.), где рядом с авиационными кассами (почти напротив консерватории) в тот год открылась первая в Киеве точка, где продавали куры-гриль. Покупал горячую курицу и шел домой. Вот такими были мои первые прогулки по Киеву.
В 1990 году Юрия Васильевича избрали депутатом Киевсовета. (К слову сказать, как раз в день его рождения.) В его личном архиве по этому поводу сохранился любопытный документ: приказ министра обороны СССР Д. Язова о том, что генерал Михайленко командируется «для дальнейшего прохождения службы и исполнения обязанностей депутата Киевсовета». Документ датирован 24 декабря 1990 года. Что интересно, и депутатом он стал тоже под номером один. Потому что выдвигался от первого в столице (по алфавиту) Быковнянского избирательного округа.
Генерал Михайленко стоял у истоков создания Вооруженных сил Украины, включая и Украинский военно-морской флот. Когда расстался с погонами, работал в столичной власти. В частности, создавал Управление по чрезвычайным ситуациям в горадминистрации. Позже возглавлял коммунальное предприятие «Киевпарксервис». Являлся членом ЦКК Социалистической партии Украины, ответственным секретарем Всеукраинского совета по шефству над ВМС при Президенте Украины и пр.
Однако наш разговор с ним все же более касался взгляда на столицу и ее проблемы из его окон самой первой квартиры на главной улице. Сегодня, считает Юрий Васильевич, Киев уже не тот. И квартира его уже не та. В том смысле, что как жилье она не так привлекательна, как еще несколько лет назад. Из своих окон генерал имеет возможность наблюдать жизнь Европейской площади. И как профессионал, занимавшийся организацией автомобильного движения в мегаполисе, он эту жизнь может оценить совсем не так, как другие.
— Через Европейскую площадь и Крещатик транзитом ежедневно с 7 до 10 утра проходит более трех тысяч легковых автомобилей. Это очень много, — сокрушается Юрий Васильевич. — В свое время кому-то пришло в голову устроить на Петровской аллее одностороннее движение вверх в утренние часы. Наверное, с тем чтобы высокопоставленные лица беспрепятственно проехали на работу в район Банковой и Грушевского? Но водители, которые в это же время постоянно ездят по набережной в сторону Подола, смекнули, что утренние заторы у моста Метро можно миновать, если свернуть на Петровскую аллею, подняться до Европейской площади и по Владимирскому спуску съехать на Подол. Так, оказывается, намного быстрее (хоть и длиннее по километражу), чем если ехать прямиком по набережной.
Когда я только вселился, под окнами росли крепкие каштаны. А теперь их тут меняют через каждые полтора-два года. Молоденькие деревца не успевают развиться и чахнут от выхлопных газов. Знаменитые киевские каштаны гибнут от киевского же воздуха! Или оттого, что на них наезжают машины, которые паркуются на тротуарах. Стоянки везде. Каждый пятачок тротуара стараются занять водители. Автомобили стоят у меня сразу под окнами, напротив окон, во дворе… Кругом одни машины! Киев способен безболезненно пропускать 200—250 тысяч частных автомобилей. А сегодня их миллион. Раньше на Крещатике были не только крепкие деревья и красивые фонтаны, но и красивые цветники. А теперь цветов почти нет. Они ведь тоже долго не выдерживают и задыхаются.
Юрий Михайленко считает, что центру города необходима масштабная реконструкция дорог. В частности, транспортные потоки в районе трех площадей Крещатика (Европейской, Незалежности и Бессарабской) можно было бы пустить под землю, чтобы они пересекали главную улицу под пешеходной частью. Надо выводить из центра интенсивное автомобильное движение. Ни в одной европейской столице главная улица не является магистральной.
Еще генерал вспоминает, что в прежние годы его семья не имела проблем с продуктовыми закупками близ дома. Теперь же к ближайшему нормальному гастроному нужно идти или ехать за 3—5 остановок общественного транспорта.
— Традиционно у нас принято считать, что жить на Крещатике престижно. Но на самом деле это давно под большим вопросом. Хотя бы потому, что люди тут уже забыли, что значит открыть окно и проветрить комнату! Городской голова обещал с 1 мая запретить стоянки машин на тротуарах четной стороны улицы. Не запретил.
Но тем не менее семья генерала свою квартиру любит. На мой вопрос, в какой из районов города он гипотетически согласился бы переехать, даже не нашелся, что ответить. Он оптимист и говорит: «Зато есть явные плюсы: программу благоустройства киевских дворов городское руководство начало именно с центральных кварталов». У них во дворе уже поменяли асфальт и осовременили клумбу. Не все так грустно, однако!
