Юрий ТРОХИМЧУК
В обычной жизни Игорь НЕНЬКО на первый взгляд мало чем отличается от других киевлян. Стандартный офис, обычная работа инженера со специализацией физик-ядерщик. Плюс появившиеся с недавних пор приятные хлопоты — в январе прошлого года супруга Виктория подарила ему дочерей-близняшек Иру и Соню.
И все-таки он другой. Из той касты людей, которым тесно в привычном замкнутом пространстве жизни, и однажды они доказывают, что способны на подвиг. Это «однажды» для Игоря наступило 5 августа 2006 г., когда он переплыл пролив Ла-Манш.
Наперегонки с собой
Для любителей открытой воды покорить Ла-Манш означает примерно то же, что для альпинистов — подняться на Эверест. С той лишь разницей, что на самой высокой точке мира побывали за все время около 4 тыс. людей, а счастливцев, которые переплыли пролив, меньше тысячи. И Игорь среди них — единственный украинец!
— Игорь, начну с истоков. Как в вашу жизнь пришло плавание?
— Во-первых, им занимался мой старший брат и даже получил специальность тренера по этому виду спорта. А второй момент — я был болезненным ребенком, поэтому мама привела в секцию плавания, чтобы я оздоровился. Мой наставник Олег Васильевич Шевченко, сейчас заслуженный тренер Украины, научил меня плавать, и под его руководством я начал прогрессировать. Первые победы были на областных соревнованиях, участвовал и в чемпионатах страны, демонстрировал хорошие результаты.
Потом наступил переломный момент, когда во мне будто что-то перегорело. Я выложил все награды и призы и понял, что это больше не дает мне удовлетворения. Побеждать других стало неинтересно. А ведь когда человек занимается спортом, у него должна быть внутренняя мотивация, понимание, зачем он это делает. И тогда я решил соревноваться с самим собой. Выписал результаты на всех дистанциях и поставил себе цель при помощи усиленных тренировок плавать все быстрее. Соревновался только со своим временем — больше ни с чем!
Меня с детства интересовали возможности человека. Я стремился понять, есть ли границы человеческого потенциала и что вообще представляет собой этот потенциал. Была внутренняя вера в какую-то сверхсилу человека. Было интересно все это узнать, но я никогда не думал, что смогу сам сделать что-то в этом роде.
— А когда поняли, что способны?
— Во время одной из загранпоездок, примерно лет за пять до Ла-Манша, познакомился с представителями марафонской команды Шри Чинмоя — группой энтузиастов, которые организовывают марафонские и сверхмарафонские соревнования во всем мире. Среди них были известные в своих странах спортсмены, которые вселили в меня веру в собственные силы, поддерживали советом, вдохновляли своим примером. Затем начал плавать в открытой воде.
Когда плаваешь на большие расстояния, на многие вещи начинаешь смотреть по-новому. И тогда зародилось желание переплыть Ла-Манш. При этом я еще ничего не знал о проливе, но острое желание во мне поселилось, и я свою жизнь стал соизмерять с данной целью.
Познакомился со многими пловцами, которые пересекали Ла-Манш, и шаг за шагом на протяжении нескольких лет приближался к цели. Открытая вода — это совсем другой уровень. Там свои сложности и даже опасности. Для себя я понял, что к воде нужно относиться уважительно. Нельзя бить себя в грудь и считать, что ты большой пловец. Поэтому все мои тренировки происходили не дальше, чем в 30 — 40 метрах от берега, чтобы в случае форсмажора можно было как-то добраться до суши.
Начинал с малого: плавал в Харькове на Журавлевском водохранилище, участвовал в соревнованиях на две морские мили, затем дважды — в международных эстафетах и индивидуальных 12-часовых заплывах в Цюрихе, где мне удалось победить в своей возрастной категории, а после пятикилометрового заплыва по озеру Мичиган в США получил огромный заряд вдохновения. Понял, что мое время пришло, и связался с Федерацией заплывов через Ла-Манш, которая находится в Великобритании, чтобы заявиться на следующий год.
— Организационные и финансовые сложности при подготовке к такому мероприятию наверняка были?
— В материальном плане основную часть затрат взял на себя. На одну только подготовку вместе с дорогой и проживанием требуется не меньше 6 — 7 тыс. долл. Кроме того, регистрация и сопровождение во время заплыва стоят немало — 2 тыс. фунтов стерлингов. Это плата за услуги федерации.
По правилам каждого спортсмена, переплывающего через пролив, ведет специальная лодка сопровождения. Без нее плыть не разрешают, потому что это смертельно опасно. Бывало ведь, что человек поплыл без сопровождения, и больше его никто не видел… Есть еще одно обязательное условие — нужен «свой» человек на лодке, который возьмет на себя функции помощника, будет кормить и главное — оказывать моральную и психологическую поддержку. Эту роль выполнял мой старший брат.
33 км воды и тумана
— Как происходил решающий этап подготовки?
— В Англию я прибыл за месяц до дня заплыва. Дело в том, что точно день старта определить невозможно: погода очень переменчива. А ведь именно она играет здесь главную роль. За весь год существует лишь небольшое «окно», во время которого возможно проводить такие заплывы. Хороших погодных условий ждут там многие спортсмены. К тому же этот месяц мне понадобился и для акклиматизации. Условия были совершенно нетипичные. Вода — всего 15 градусов, в такой холодной до этого никогда не плавал!
Заплывы совершают из городка Дувр, а финишируют спортсмены соответственно на французской территории. Прибрежная зона Дувра представляет собой большой пляж с кемпингами и палатками, куда съезжаются спортсмены, заявившиеся на текущий сезон. Все словно одна большая семья — живут и тренируются вместе. Сама федерация состоит из нескольких функционеров, которые координируют все вопросы и предоставляют лодки сопровождения с командой и капитаном.
Чтобы получить разрешение на заплыв через Ла-Манш, нужно квалифицироваться. Этап квалификации состоит в том, чтобы шесть часов подряд плыть в открытой воде с любой скоростью. После этого определяют твое физическое состояние. Для собственной уверенности я решил пройти такой тест дважды.
К слову, организаторы обращают внимание на то, чтобы у пловца была необходимая… жировая прослойка. Потому что если спортсмен очень худой, он, как правило, не в состоянии справиться с проливом. Начинается такая неприятная вещь, как гипотермия — переохлаждение организма, когда отказывает вся нервная система. Вода на Ла-Манше, повторюсь, обжигающе холодная даже летом. Первые несколько минут все тело буквально сводит, затем постепенно привыкаешь.
— Не было опасений, что не справитесь?
— Вообще не могу сказать, что по жизни я сильно уверен в себе. Но в дни перед заплывом был абсолютно спокоен — не было ни тени сомнения, что справлюсь. Единственный вопрос — с каким временем. Считал, что если проплыву за 13 часов, то буду очень счастлив. Потому что все может обернуться иначе — некоторые люди преодолевают дистанцию и за 20 часов, и даже за сутки! То есть имел конкретную цель — плыть как можно быстрее. Знал, что у меня хорошая спортивная подготовка, в этом смысле оценивал себя адекватно.
— Перенесемся в день испытания. Самое время упомянуть о правилах, которые предусмотрены для пловцов.
— Они довольно простые. Стартуешь по секундомеру с берега, обычно это происходит с пляжа Шекспира в Дувре. За все время преодоления дистанции ты не имеешь права ни одной частью тела прикасаться к другому человеку или к бортам лодки. Поэтому питание приходится принимать со специальной удочки. Лодка сопровождения идет впереди спортсмена примерно метрах в 30—40 (когда приходит время еды, расстояние сокращается) и служит ориентиром, ведь пловцу в открытом водном пространстве очень легко сбиться с курса — противоположного берега не видно. Кстати, ширина Ла-Манша по самому короткому пути — около 33 километров, но сильные морские течения вносят свои коррективы, спортсменов часто относит с маршрута. Например, я, согласно расчетам на навигационных картах, проплыл порядка 38—40 километров.
— Какие из них было сложнее всего преодолеть?
— Начальный отрезок дистанции забрал множество сил, в первую очередь психологических. От моей предстартовой уверенности не осталось и следа. Внутри все тряслось. Думал — как только войду в воду и начну плыть, привычный мандраж уйдет. Но он никуда не девался. Напряжение было настолько сильное, что я не мог его контролировать.
Дальше стало еще «интереснее». Я начал плыть в такой воде, в которой ни разу не плавал ни на одной тренировке. Открытое море ведет себя совершенно непредсказуемо. Поднялся ветер, появились беспорядочные волны. Было невозможно набрать темп. Плюс к этому — постоянное ощущение тошноты и соленая вода, прожигающая носоглотку. Я уже не говорю о таких мелочах, как медузы, которые постоянно жалили. Я засекал время: боль проходит ровно через 30 мин. после ожога.
— У вас были с собой часы?
— Да. Но на них смотрел только вначале. Когда погружаешься в свои эмоции, в борьбу с самим собой, координаты времени и пространства уже мало волнуют. Все казалось нереальным. Примерно через 2 — 2,5 часа после старта понял, что полностью измотан, и мысль была лишь о том, чтобы прекратить заплыв досрочно. Обернулся назад: английский берег был виден хорошо, а вот французский даже не просматривался, возможно, из-за тумана.
Этот момент был для меня критическим. Было плохо — физически и морально. Я видел перед собой только воду, в которой чувствовал себя щепкой, песчинкой в море. И это ощущение собственной человеческой ничтожности перед лицом стихии очень хорошо запомнил.
На французской стороне
— Что же случилось дальше?
— Я стал спрашивать себя, откуда могу взять силы, чтобы побороть стихию. И когда сфокусировал на этом внимание, начал себя уговаривать: хорошо, забудь, не думай о своей цели, думай об очередном гребке. И постепенно успокоился. Пришло самообладание. А потом появилось то, что называют вторым дыханием, эйфорией. Откуда-то изнутри был прилив мощной энергии. Сработали внутренние резервы организма.
Может, я излишне склонен к мистицизму, но считаю, что в каждом человеке есть огромная сила, которая проявляется в определенной жизненной ситуации. Почувствовал этот прилив, и началось невероятное — я взял максимальный темп и пошел вперед. Сила была настолько мощной, что ее было тяжело выдержать. Я хотел только одного — чтобы это не заканчивалось!
Мою активность заметили на лодке и даже спросили моего брата: «Чем вы там его накормили?» Хотя я точно уверен, что питание тут ни при чем.
— Каким стилем вы плыли?
— 99,9% заплывов через Ла-Манш совершаются кролем — наи-более экономичным и самым быстрым, и я не сделал для себя исключения. Очень редко пловцы пользуются брассом. Всего лишь один человек, насколько знаю, переплыл Ла-Манш на спине. И две женщины переплыли баттерфляем. Для меня это пока нечто недостижимое — даже сама идея вызывает трепет.
— Как удалось побороть сильное течение на завершающем отрезке дистанции?
— Весь фокус в том, что в самом конце, когда силы уже на исходе, нужно сохранить максимальную скорость и плыть быстро, чтобы успеть добраться до берега. Многие пловцы возвращаются домой с Ла-Манша с психологическими травмами: они видели берег, который был уже совсем рядом, в двух километрах — это ни-чтожное расстояние.
Примерно та же критическая отметка была и у меня: я на всех парах плыл к финишу, а берег все не приближался. И этот момент был самым коварным! На французской стороне Ла-Манша береговая линия резко уходит в глубь материка, и если тебя относит течение и не хватает скорости, чтобы его преодолеть, то тебя отнесет настолько, что ты никогда не финишируешь.
К счастью, скоростной запас у меня был приличный, и я закончил дистанцию. Тело на последних километрах уже не слушалось и, казалось, отработало свой ресурс. Но благодаря силе воли и еще каким-то неведомым факторам я доплыл до французского берега. Помню, дотронулся рукой дна и по инерции еще бодрячком выбежал на твердую поверхность. На берегу перебросился парой фраз с каким-то американцем, а потом, минут через пять, словно вырубило. Организм отключился. Все тело буквально гудело! Когда меня вытянули в лодку и повезли обратно в Англию, начался жар. Впрочем, после многих часов напряжения такой болезненный процесс восстановления — обычное дело.
— Во время заплыва много потеряли в весе?
— Семь-восемь килограммов. Во-первых, организм тратил огромное количество энергии для самообогрева в холодной воде. Во-вторых, десять с половиной часов я плыл в полную силу, на стопроцентной самоотдаче (а остановки, чтобы принять пищу, были минимальные — не дольше минуты). Точное же время моего заплыва — 10 час. 29 мин. 18 сек.
— После вашего покорения Ла-Манша прошло довольно много времени. Вернуться туда не тянет?
— За последний год с головой окунулся в семейные заботы — две маленькие дочери-близняшки требуют отцовского внимания. Однако такое испытание, как Ла-Манш, безусловно, отпечатывается где-то внутри тебя, тело запоминает нагрузки, и я не оставляю надежды вернуться туда.
Ресурсы человеческого организма до конца не изведали даже спортивные врачи-физиологи, которые работают с атлетами высокого класса. Никто не знает, где находится предел человеческих возможностей. Многие люди переплывали Ла-Манш и три, и пять, и несколько десятков раз. С наступлением теплой погоды я, может быть, возобновлю заплывы в своем любимом киевском заливе Оболонь. Там в свое время, перед Ла-Маншем, провел немало часов тренировок.
— Ваши любимые места в Киеве неизменно связаны с водными просторами? И, к слову, насколько интересен Днепр с точки зрения тренировок?
— Днепр — очень коварный, и здесь нужно тщательно выбирать места для занятий на открытой воде. Те, кто хоть раз пытался переплыть реку, понимают, о чем я говорю. Очень сильные течения, водовороты! И никакой лодки сопровождения рядом нет. Так что начинающих пловцов я бы предостерег от опасных экспериментов.
А что касается любимых мест в городе, то они, разумеется, не ограничиваются водным миром. Наша семья живет в Голосеевском районе, где есть прекрасный парк, люблю бывать там с женой и детьми. Вообще за свою жизнь я посетил почти все города Украины — много довелось поездить по стране. Часто бывал и за границей. Могу сказать уверенно: при всех нюансах ни один город в мире не оставил такого отклика в моей душе, как наша столица. Будущее своей семьи вижу здесь.
— Как думаете, на подвиг сродни вашему заплыву через Ла-Манш способен каждый из нас?
— Да, я уверен! Просто далеко не у каждого есть желание что-то предпринять, а кому-то просто нет дела. Но в каждом человеке скрыт безграничный потенциал. Я использовал его, потому что мне было интересно.
