Доезжаете до Голосеевского парка, остановка «Аграрный университет. Корпус первый», спускаетесь вниз по дороге, на которую указывает знак — «К монастырю». По дороге длиной в 500 метров можно полюбоваться багряной осенней красотой, увидеть белку и найти съедобные грибы. Воздух в том районе сейчас — не надышишься! И лыжницы на роликовых лыжах зиму встречают. И вот оно — детское счастье: 40 маленьких лошадок, которых можно кормить рафинадом, капустой, морковкой и даже разрешают погладить.
Сюда со всего Киева родители привозят малышей, показать-познакомить с пони. Здесь эти животные совершенно не такие, как в парках, где катают детей, — совсем не унылые, а задорные. Увидят ребенка, который им что-то принес, вприпрыжку несутся к забору, гривы разлетаются на ветру.
— А почему вы разрешаете кормить лошадей, когда в зоопарках, например, с этим строго? — спрашиваю Анну Викторовну Скабард, создавшую в Киеве этот «шетлендский островок».
— Во-первых, я не помню ни одного случая, когда бы наши лошадки отравились подарками посетителей, во-вторых, это очень аккуратные животные, которые не станут брать что придется: даже от сладкого печенья, в котором есть эссенция, откажутся.
Царство друзей человека
Здесь (а официально это чудесное место называется Научной лабораторией конно-спортивной базы Национального аграрного университета) живут не только шетлендские пони, но и 16 обычных лошадей, овца, много приблудных собак и кошек. Обычная для толковой конюшни картина, царство настоящих друзей человека.
Анна Скабард руководит лабораторией и ухаживает за питомцами уже 21 год. Ее специальность — тренер по конному спорту, которым занимается с 11 лет. Также она является старшим тренером национальной сборной по конкуру, формирует сборные команды по преодолению препятствий и сегодня сосредоточена на воспитании конников-юношей (от 14 до 18 лет) и юниоров (от 18 до 21 года).
— В этом году ребята дважды выезжали на престижные международные соревнования — в Австрию и Францию. И то, что наши детки из 80 участников попали в серединку — заняли места между 40-м и 50-м, это достаточно хороший результат. А на соревнованиях во Франции, в которых участвовали около 15 передовых стран (Бразилия, Австрия, Германия, Бельгия, Ирландия, Италия…), талантливая 18-летняя девушка из Умани Галя Гапонова заняла 3-е место по конкуру.
— Если вас радует и 50-е место, значит, нехороши дела в конном спорте Украины. В чем причина?
— Причин много. После развала СССР большая часть профессиональных всадников и тренеров уехали работать за рубеж, и сегодня в Украине нет ни одного вуза, где готовят тренеров по конному спорту. В Киевском институте физкультуры формально есть такая специализация, но нет преподавательского состава, который мог бы грамотно преподнести информацию. В Украине осталось только 5 детских конно-спортивных школ, где ребята занимаются бесплатно или вносят символическую плату, и две из них — Днепропетровская и Николаевская — находятся в крайне тяжелом состоянии. В этому году в Киеве поменялись собственники у «Авангарда», где занимались ребята-конники, и, скорее всего, там создадут элитный клуб, а школу закроют.
— Думаю, еще одна причина в том, что конный спорт — это все же дорогое удовольствие.
— Недешевое. Для детей, которые только начинают заниматься, лошадку можно купить за 2—3 тыс. долларов. А чтобы выступать на соревнованиях, нужно присматривать питомца ценой до $10 тыс. В конном спорте международного уровня встречаются лошади в 100—300 тыс. евро.
— А в Киеве лошадей-люкс держат?
— Их единицы. И, к сожалению, они являются чем-то сродни дорогому украшению. Я, к слову, считаю, что Федерация конного спорта, которая состоит из состоятельных людей, ведет сегодня неправильную политику. Если бы олигарх, имеющий дорогую лошадь, позволил бы работать с ней какому-то талантливому ребенку… Своим-то детям они, конечно, позволяют — покупают лошадей, нанимают тренеров, но к конному спорту у подростка должна лежать душа.
— А пони нынче в какую цену? Кто их у вас покупает?
— Жеребчик — 2 тыс., кобылка — 3 тыс. долларов. В основном их опять же покупают состоятельные люди для своих деток, а также зоопарки, цирки, для катания в парках. В этом году 7 лошадок приобрел настоятель монастыря из Черновцов, где живут 150 сирот-инвалидов, страдающих ДЦП. Для ипотерапии — лечения с помощью лошадей.
— А хоть одному украинскому крестьянину пони служит?
— Лично я таких не знаю, у нас фермеры лошадок не покупали, но за рубежом их давно используют в сельском хозяйстве, они недорогие в содержании, едят, как козочки — полтора килограмма овса, полтора сена в день.
— В народе пони называют злобными карликами, может быть, упрямый характер отталкивает от пони сельских жителей?
— В этом пони обвиняют совершенно напрасно. По характеру они ничем не отличаются от лошадей. И вообще, нет плохих лошадей, есть плохие всадники: если лошадь не испытывала грубого жестокого обращения, если она обласкана, то будет покладиста и верна. Злобность — это средство защиты животных от злых хозяев.
— Сколько пони вы реализуете за год?
— 10—15. И, признаюсь, маленькие лошадки содержат больших лошадей. На выручку мы покупаем корма, спортивное снаряжение… Замечу, что в странах, где развит конный спорт, дети приобщаются к нему с самого раннего возраста — в 4—5 лет и начинают знакомство именно с шетлендских пони. У нас же такой подход, увы, не практикуется, дети приходят в школы в 11—12 лет.
— Конюшня и научная лаборатория — как сочетаются эти понятия?
— Мы можем на живых примерах объяснить студентам, получающим профессии зоотехника и ветеринара, чем, например, отличается чистокровная английская лошадь от тяжеловоза (у нас представлено 12 пород лошадей). Учащиеся на практике знакомятся с вопросами селекции и генетики.
— Знаю, что с ветеринарами для крупных животных сегодня туго.
— Это наша боль. Профессиональных специалистов, умеющих лечить лошадей, можно сосчитать на пальцах одной руки, и они часто недосягаемы. На собачках и кошечках ветеринары зарабатывают намного больше. К тому же ни в столице, ни в других городах Украины нет ни одного операционного стола для крупных животных. Мы также испытываем большой дефицит профессиональных кузнецов, а ведь кузнецы — это не только когда молотом по наковальне, они занимаются и не менее тяжелым трудом, обрабатывая копыта лошадей. Ану-ка, удержи ногу лошади, да еще когда на тебя наваливается 500 кг веса.
— Лошадей и сегодня нужно обязательно подковывать?
— Тех, которые участвуют в соревнованиях, обязательно. Но даже если вы не куете лошадь, то так же, как ребенку необходимо срезать ногти, так и ей надо ежемесячно расчищать копыта. Бывало, что горе-кузнецы за одну ковку губили лошадь, когда размер подковы не соответствовал копыту. Это все равно, что человеку, имеющему 43 размер ноги, натянуть кроссовки 38 размера и заставить бежать марафон.
— Конный спорт считается травматическим…
— Не такой уж он и травматический.
— Лично у вас были травмы? Кости ломали?
— Ноги ломала, разбивала плечо, были сотрясения — все профессиональные всадники через это проходят. Но ведь ни один профессиональный спорт здоровья не прибавляет.
— Всех 56 питомцев по именам знаете?
— Конечно.
— А любимая лошадь есть?
Конь у нее такой
В судьбе каждого конника есть самая лучшая лошадь. Любовью Анны Викторовны стал жеребец Дарлинг, которого она совсем маленьким жеребенком привезла из Латвии. Представителей латвийской породы тогда в Украине еще не было, и темно-рыжий конь с белой широкой проточиной верно служил Украине. Стал абсолютным чемпионом страны по преодолению препятствий, призером этапов кубка мира. Но в возрасте 12 лет пал.
Анна Викторовна, являвшаяся его наставником, тренером, лучшим другом, так искренно трагически произнесла это «пал», что спрашивать о причинах смерти коня, ушедшего в расцвете лет, мне стало неловко.
Могила Дарлинга расположена у входа в университетскую лабораторию: похоронен, стоя, в экипировке, попоне и снаряжении, над могилой серый мраморный памятник, как на обычных кладбищах, и цепь — вокруг могилы. В головном месте цепь прерывается — это «открыт небесный путь для лошади».
— Он был не просто чемпионом, а лошадью с огромным сердцем. Личностью царских кровей. Он и на конюшне себя королем, самым главным, дорогим чувствовал, не даром ведь — Дарлинг. Ему были присущи все человеческие качества: любовь, нежность, ненависть. Порой, я даже не могла подойти в конюшне к другим лошадям, — так ревностно он ко мне относился. За километр узнавал звук двигателя моей машины, начинал метаться, как тигр в клетке.
Как-то в выходной день, летом, когда я гоняла Дарлинга на лонжи, на территорию зашли несколько нетрезвых молодых людей и направились в конюшню. Я попросила их этого не делать, но ребята отреагировали непониманием. Тогда Дарлинг, как змей, вытянул шею, прижал уши, и, оскалив зубы, бросился на них. Я еще не видела людей, так быстро перелезающих через забор.
Дарик с маленького возраста знал все мои «повадки». Чувствовал, когда у меня хорошее настроение, и тогда шутил-баловался: мог развязать шнурки на ботинках, дернуть за куртку, пошарить по карманам. А когда я была не в духе, вел себя ниже воды тише травы.
— Приходилось слышать, что лошади обладают телепатией.
— Так и есть. Лошади большую часть информации воспринимают телепатически. Между всадником и лошадью действительно существует незримая связь. Помню, у меня была одна пугливая лошадь, которую кидало в сторону от любой шелестящей бумажки, и если я, сидя верхом, заметив бумажку, успевала переключить мысли на какую-то другую вещь, то лошадь спокойно проходила мимо, на шелест не реагируя. Вообще, сложно сказать, кто из пары лошадь —всадник является большим учителем, а кто учеником.
— А чему вас научил ваш Дарлинг?
— Пожалуй, главное, — что он привил мне душевное равновесие. Знаете поговорку — «чем больше я общаюсь с животными, тем меньше хочется общаться с людьми». В этом есть доля правды. Лошадь никогда не обманет и всегда ждет твоего появления, учит не властвовать, а уметь беречь партнерские отношения. Подлость вообще им не свойственна, но зато есть арабская поговорка: «чтобы врать, надо иметь лошадиную память». На питомца можно прикрикнуть, можно его одернуть, но нельзя допускать несправедливости, он ее долго помнит.
Молодой парень-коневод, который обслуживал Дарлинга, как-то его обидел. Повесил у денника сумку с вещами, Дарлинг взял ее, чтоб поиграть, а парень, вернувшись, отстегал коня этой сумкой. На следующий день — картина: совершенно бледный мальчик стоит в углу денника по стойке смирно, Дарлинг крупом прижимает обидчика к стене, и как только тот пытается пошевелиться, конь делает вид, что сейчас как лягнет. 45 минут, бедняга, простоял. Потом уволился. Но вскоре Дарлинг устроил такое же наказание девушке, которая встречалась с этим парнем. Она просто зашла покормить коня, и он поставил ее в угол. Видимо, учуял запах этого парня.
Кстати, в честь Дарлинга уже 11 лет мы проводим всеукраинские соревнования на базе аграрного университета. У нас собирается до ста лошадей из всех уголков Украины. Между прочим, это единственные соревнования Украины, названные именем реального животного.
— Мы с вами, Анна Викторовна, встречаемся в воскресенье. Это норма, что без выходных?
— Для конников — норма, потому что, как говорит классик, мы в ответственности за тех, кого приручили.
— Лошади — единственная ваша отдушина?
— Есть еще три: грибной сезон, у воды с удочкой, театр Русской драмы.
P.S. Согласно то ли легенде, то ли научным исследованиям, предки маленьких питомцев Анны Скабард когда-то были обычными лошадьми. А уменьшились в размерах по милости викингов, которые завезли этих кобылок на Шетлендские острова (север Великобритании). На скалистой местности буйным мерином не порезвишься, пришлось мельчать-приспосабливаться. И я уверен, что с такими заботливыми хозяйками, как Анна Викторовна, и в окружении добрых киевлян через век-другой лошадки вырастут большими. Согласно теории Дарвина, это вполне возможно.
