Не задушишь, не убьешь
Автор: Гузель Яхина
Название: «Зулейха открывает глаза»
Язык: русский
Жанр: историческая драма
Издательство: М.: АСТ, 2015
Объем: 512 с.
Оценка: 6*
Где купить: booklya.ua
Роман 37-летней дебютантки Гузель Яхиной уже стал одним из самых громких литературных событий года в России. Он принес писательнице премию «Ясная Поляна» и вошел в короткий список «Большой книги». Это действительно большая книга: панорамный исторический роман, летопись героического выживания, сказание об униженных и оскорбленных, свидетельство о странностях любви.
Повествование начинается с посвящения «всем раскулаченным и переселенным». Заглавная героиня, молодая женщина из глухого татарского села, тихо и робко живет с суровым пожилым мужем и злобной старухой-свекровью. Однако в начале 1930-х не слишком сладкая жизнь оборачивается горчайшим кошмаром: до села добирается коллективизация, мужа, рискнувшего учинить сопротивление, расстреливают, Зулейху отправляют в ссылку. Несколько месяцев вагон с лишенцами, свезенными со всех концов необъятной страны, болтается по железным дорогам Сибири. Половина умирают в пути, оставшихся привозят на берег Ангары, снабжают самым необходимым и бросают до весны — будь что будет.
Сам по себе этот сюжетный каркас может показаться конструкцией неубедительной и шаткой, но вся штука в том, в какую словесную плоть он облечен
Вообще-то «Зулейха открывает глаза» по всем признакам — роман сугубо реалистический, но то, что дальше происходит с поселенцами, выглядит, как сказка. Причем эта сказка похожа на хорошо знакомого нам «Незнайку». Среди двух десятков доходяг находится свой Пилюлькин — полубезумный доктор Лейбе, которому сибирские морозы возвращают разум, свой Тюбик — художник Иконников, который проявит себя позже, а вместо Винтика и Шпунтика, соответственно обстоятельствам, обнаруживаются агроном и рыболов. Есть и командир-Знайка. Его роль выполняет начальник лагеря энкавэдист Иван Игнатов, убийца Зулейхиного мужа, ставший ее возлюбленным.
Сам по себе этот сюжетный каркас может показаться конструкцией неубедительной и шаткой, но вся штука в том, в какую словесную плоть он облечен. Яхина, даром что дебютантка, ткань своего повествования соткала на удивление мастеровито. Слог у нее простой, но плотный и энергичный, объем романа немалый, однако читатель все время и с интригой, и с эмпатией. Зимовка в вышеописанных условиях выглядит делом абсолютно безнадежным, но все ее обстоятельства выписаны так тщательно и убедительно, что сказка становится былью — по крайней мере литературной.
Ближайший аналог «Зулейхи» — «Обитель» Захара Прилепина. Вообще обращение к истории сталинского периода, к теме репрессий и лагерей в последнее время стало трендом российской литературы. И тут вот какая любопытная деталь: ни Прилепин, ни Яхина не пересматривают историю, не пишут апологию террора, не отрицают его чудовищной сути, однако оба писателя сквозь страшные тернии и нечеловеческие испытания ведут своих героев к победе. Невзирая ни на что, вопреки всему, назло всем смертям. Русский человек, как ты его не гнобь, чем ты его не дави, сколько ты его не уничтожай, все равно неистребим. Даже если он татарин.
