Маленький банкир и большой читатель: детство на Печерске

Фото: SergKh78, CC BY-SA 4.0, Посилання

Моя дочь Даша попросила у Деда Мороза на Новый 2000-й год братика. Когда брат родился, заботливая старшая сестра повесила на окно седьмой палаты на седьмом этаже роддома №7 воздушный шарик. Его Даша выбирала долго и тщательно, советуясь с продавщицей. А потом синий шар с надписью «2000» плавал в воздухе, жил своей резиновой жизнью и указывал всем заглядывавшим в окна, где находится маленький Иван Песня со своей мамой.

Старшая сестра все время скакала, бежала, двигалась, а Иван был спокойным и степенным, как китайский божок. Даша недолго сидела на коленях у родителей, а потом уносилась дальше. Иван по-королевски позволял носить себя часами.

Маленький философ очень рано осознал, что он мальчик, а все мужчины, встречающиеся на пути, одной с ним крови. Как-то мы гуляли зимой с трехлетним сыном, когда из-за дома вывалился странный человек бомжеватого вида. С радостным видом он тащил по снегу огромный окорок. Было очевидно, что он хочет разделить свой восторг с окружающими.

Наткнувшись на мой испуганный взгляд, прямиком отправился к Ивану.

— Мужик, глянь, везуха у меня какая, представляешь? И это все — мое, — обратился он к сыну.

Тот сосредоточенно и сдержанно кивнул в ответ:

— Я за тебя рад, мужик, — и протянул ладошку, чтобы пожать грязнущую пятерню.

Садик сыну понравился. Правда, только в первый день. Следующие три года радостными не были. Хотя садик был хороший, с замечательным зеленым двором и бассейном, воспитатели хорошо относились к Ване.

Жаркий шепот:

— Мам, скажи ей (воспитательнице), чтобы она мне таких слов больше не говорила.

Я напряглась.

— Она мне говорит, чтобы я чувствовал себя, как дома! А еще пусть она меня никогда не называет сыночком!

В логопедическом садике у Печерского моста работала экзальтированная дама-логопед. Со своеобразной внешностью, мальвиновскими розово-голубовато-фиолетовыми волосами и скверным характером. Дети ее боялись, плакали. Кажется, заикаться при ее появлении начинали все, даже те, кто попал в сад не из-за логопедических проблем, а благодаря хорошему взносу.

Как-то за обедом дама пообещала, что те, кто кушает медленно и без аппетита, отправятся на чердак к летучим мышам. К слову, мыши на высокой крыше красивого здания, когда-то построенного пленными немцами, действительно жили. Для четырех-пятилеток эта угроза была мотивирующей. Малыши плакали и давились едой. На крышу не хотел никто.

На вопрос логопеда «а почему это Ваня Песня так на меня смотрит, мышей не боится?» сын вежливо ответил:

— Смотрю я на вас, Людмила Ивановна, и думаю вот о чем. Какая вы красивая женщина!

Чем сильно логопеда смутил. Зато в тот день согруппники были спасены как от экскурсии на чердак, так и от приседаний в тихий послеобеденный час — такое развлечение логопед приберегала для тех, кто не мог заснуть.

Иван — читатель с большой буквы. Как только он начал читать, то делал это утром, днем и вечером, в садике и школе. Записанный в три библиотеки, он перечитал все возможное. В начальную школу в рюкзаке носил энциклопедии и книги.

Жаркий утренний спор между детьми. Дочка пыталась вытрясти из его рюкзака книги. Сын не сдавался.

— Объясни, что ты тянешь в свой 2-А сегодня? Рюкзак же неподъемный! У меня рука обрывается, когда я тебе помогаю его нести! — возмущалась Даша.

Школа по улице Шота Руставели была с высоченными потолками и нести рюкзаки на четвертый этаж было действительно тяжело.

— Энциклопедию про динозавров. И «Собаку Баскервилей», очень интересная книга, хочу обсудить, — отвечал расстроенный Иван.

Дашка, обнимая брата, объяснила, что в ее 7-Б еще мало кто читал про Баскервилей с их собаками, и он зря теряет время, лучше пока брать машинки, и дружно коллективом бджыкать ими по партам.

Дети ссорились и мирились, особенно в играх. Играли интересно. Придумывала, в основном Даша, она режиссер по своему внутреннему устройству, а Иван — талантливый актер, воплощал ее задумки. Например, в семью банкира: Ваня-банкир пакует на кухне корзинку для своей семьи. По его словам — семья большая. Даша в это время жарко суфлирует в дверную щель и подсказывает. Детей у банкира много, жена — красавица.

Спрашиваем, интересная ли работа, достойно ли оплачивается, в каком банке трудится. Ваня задумчиво затих, осмотрел кухню и облегченно выдохнул:

— Зарабатываю прилично много. Трехлитровой банки я банкир.

Часто дети устраивали танцевальные шоу — это Даша, а Ваня — песенные. У сына хороший слух, он два года пел в младшей группе известной мужской капеллы имени Ревуцкого. Хор как раз должен был выступать в Ватикане, в резиденции Папы Римского. Ваня со словами «хочу сказать вам что-то важное» усадил нас с мужем на диван и объявил, что больше на хор ходить не будет.

Пока я изображала рыбу, выброшенную на берег, и молча открывала-закрывала рот, яростно вращая глазами, Иван успел добавить:

— Я не могу петь хором, — чем почти до слез растрогал мужа, яркого индивидуалиста.

Когда ко мне вернулся голос, я смогла страшным голосом прошептать:

— Что ты сказал?

В ответ услышала от мужа строгое: «Наш сын хором петь не будет».

Игра в больницу была у нас популярна — к сожалению, болели дети очень часто. У Вани был даже сшитый костюм доктора. Долгое время он хотел стать врачом. Вся семья пользовалась его услугами, и я действительно чувствовала облегчение, когда он водил по моей загипсованной ноге, приговаривая «не боли, нога». Ходил врачевать и чудную пожилую пару, жившую по соседству.

Благодарная бабушка Люда спросила: «Чем мы можем вас отблагодарить, Иван Сергеевич? Вы такой внимательный доктор. Может, любите конфеты?». А пятилетний лекарь, поправив шапочку с крестиком, стеснительно ответил:

— Лучше коньяк в бутылке и красивом пакете с ручками.

— Боже мой, доктор, вы что, алкоголик? — удивленно и весело поинтересовалась соседка. А Ваня примирительно предложил:

— Можно пиво, если у вас есть.

А я вспомнила, что накануне он видел пакет, собранный мной перед походом к врачу.

Как-то на занятиях во Дворце пионеров на площади Славы пришли журналисты. Брали интервью у детей, а мне потом передали газету с фотографией сына. Фото подписали «Iванко Пiсня робить новорiчний подарунок для своего улюбленого лiкаря».

— Трудно представить, что думается про родителей, у ребенка которых есть любимый врач, — грустно сказал муж.

У нас действительно был замечательный детский доктор Иосиф Николаевич, который вытаскивал детей из разных передряг. Настоящий детский Айболит. Сейчас он завотделением, а в его большом кабинете над столом висит Ванина картина, которую отметили журналисты.

Рассказала Татьяна Кутышенко.

Детство на новой Дарнице: корабль в песке и джинсы на рынке;

Дитинство на Троєщині: вибухівка під хмарочосами та свої пацички;

Дитинство на Корчуватому: кататися на драконі та обідати на пляжі;

Детство на Отрадном: штурмовать сады и расти на деревьях;

Детство на Троещине: песок, асфальт и 90-е;

Детство на Воскресенке: ключик для воды и клетка из матрасов;

Детство на Оболони: раки, речка, ранняя весна;

Детство на ДВРЗ: «Белое братство» и загадочный лес;

Детство на Отрадном: штурмовать сады и расти на деревьях;

Сирень и взрывы Левобережки;

Дарница босячки и пай-девочки;