Милиция, ветчина и пес Электроника: детство на Липках

Улица Шелковичная, 1983 год

Соседство со Щербицким, апельсиновая жвачка и милиционер под окнами. Как жилось на Липках по соседству с первым секретарем коммунистической партии, почему не стоило свободно болтать по телефону со знакомыми и не нужно было ездить в центр за дефицитными продуктами? Киевский гид Татьяна Шаланская поделилась непридуманными историями детства на Липках.

— Жить в центре — хорошо, скажу я вам. Особенно, когда тебе шесть лет, политическая ситуация стабильна, строится коммунизм, а ты ничего не знаешь об Алле Горской и Василе Стусе. Валюта между дворами — жевательная резинка советского производства с быстротающим вкусом апельсина, и всем можно пить из одного стеклянного стакана в машине автомате.

Еще один плюс жизни на Липках — гулять отпускают почти без присмотра. Вокруг все приличные семьи, а на дороге не больше пяти машин в час. На Липках образца 1986 года все жили дружно, хотя и в разных жилищных условиях. В одном доме с дореволюционной историей были и комфортабельные квартиры на три-четыре комнаты с лепными потолками, и коммуналки. Но газовая колонка была у всех. Проблем с горячей водой не испытывали.

На углу Лютеранской и Шелковичных улиц размещался небольшой гастроном с кофемашиной. Запах кофе, пирожные и… А вот это «и» было главным. На Шелковичной жил Владимир Щербицкий. В том самом доме за оградой, который серый и страшный и всегда с охраной. А поскольку гастроном располагался в трех минутах ходьбы от жилища первого секретаря КПУ Украины, то в нем всегда были товары отменного качества — ветчина, сыр, сосиски. Возможно, те же товары можно было купить и в центральном гастрономе на Крещатике или на улице Московской в гастрономе с народным названием «объедки», но мы-то жили на Липках и ездить далеко не собирались.

Дом на ул. Шелковчиной (тогда Карла Либкнехта), где жила Татьяна

Мама каждый день заходила в этот гастроном проверять, что нового привезли. Возвращалась домой и обзванивала подруг — принимала заказы, что кому купить. С продуктами проблем у нас не было. Но были небольшие проблемы с толщиной стен. Точнее, стены были, как вы помните, дореволюционные. Папа в одной из таких стен сделал стенной шкаф. Толщина — около метра. Тем не менее, проблема слышимости была.

Как-то мама по телефону обсуждала со знакомой какой-то финансовый вопрос. Он касался выплат на производстве. Каково же было ее удивление, когда буквально на той же неделе мама по радио (радио у нас работало всегда) услышала от диктора :«Наша слушательница Светлана задала вопрос…даем ответ….». И прозвучал реальный ответ на мамин вопрос!

После мама по телефону ничего такого не обсуждала и нас просила не обсуждать. Была ли в нашем доме прослушка? Никто в этом не сомневался. Ведь он был следующим после резиденции Щербицкого на Шелковичной улице. А под нашими окнами ежедневно дежурил милиционер. В доме напротив у них была комнатка, куда они ходили на пересменку и отдых. Мы настолько привыкли видеть милиционеров под окнами, что даже не замечали их. А они замечали все. И нашего Джоя они тоже заметили.

Жил у нас пес Джой — собака «Электроника», терьер. Большой, рыжий и кудрявый. Как-то мама не удержала его на поводке, и он убежал в сторону улицы Богомольца. Мама обыскалась его, но пес исчез. Как оказалось, ненадолго. Через несколько часов в наше окно на первом этаже постучал тот самый дежурный милиционер. Он сообщил, что наш пес стоит под окнами и ждет, когда его запустят в подъезд.

Радости мамы не было предела, пока мы не узнали, что во время своего «загула» собака подцепила чесотку. Но как мы его лечили и как Джой зимой ел болгарские перцы с Бессарабского рынка — это уже другие истории.

Моралей в этой истории нет. Разве что выводы: