Про Троещину, наверное, знают уже почти во всем мире: гопники, вещевой рынок и сказка о метро. Я называю ее малой родиной, хотя родилась в 5-м роддоме на Севастопольской, а первые года три прожили с родителями на Воскресенке. В 1984-м (пошутим про «жизнь дала трещину»?) въехали в новенькую серую девятиэтажку.
Из первых троещинских воспоминаний: мало деревьев, очень много асфальта и украинские народные песни, которые пели на лавочках летними вечерами местные бабушки. Бабушки, правда, за пару лет пропали.
На лето меня отправляли в Белую Церковь, а я сильно скучала по маме, поэтому особый кайф до сих пор испытываю от запаха плавящегося августовского асфальта, когда меня возвращали домой перед первым сентября.
Когда в стране был праздник и запускали салюты, куча народу выходила на крыши (из окон большинству были видны только отблески) и на каждый залп все громко кричали урааааааа! Еще одним развлечением были игровые автоматы. Морской бой, Сафари и, конечно же, прозрачный ящик, наполненный какими-то блестящими камушками, на которых были разложены богатства! Иногда мы с подружками часами просиживали возле него, просто разглядывая то, что внутри и мечтая это заполучить. Точно так же часами мы могли стоять возле киоска Союзпечати, разглядывая календарики. Денег-то особо не было ни у кого.
В 1986 году в наш микрорайон переселили очень много семей из Припяти. Мне кажется, у нас полкласса было припятских. И первых классов было от «А» до «Е».
Потом настал 1991 год и все стало интереснее. Учебники по истории Украины, размноженные на ксероксе, потому что в библиотеке три экземпляра книжки, которая есть в программе, из которых одна у учителя. По 35 человек в классе, поэтому кто-то неудачливый часто должен был стоять даже во время контрольной, потому что в соседнем классе тоже не было лишних стульев. Желтая несмываемая мастика, которой натирали паркет. Завучка как-то отобрала у кого-то нунчаки, сделанные из ножек стула, и ходила с ними под мышкой, угрожая хаератым старшеклассникам-металлюгам.
В каждом микрорайоне был маленький магазин (наш мы называем Наш, а соседний такой же до сих пор все называют Зеленым). Напротив каждого — своя бетонная композиция у бассейна. Та, что возле Зеленого, была особенно популярна: непонятные изгибы с шарами и огромными цветами служили нам деревом и спортивной площадкой. А возле нашего магазина до сих пор стоит абсолютно бесполезный с нашей детской точки зрения «Скворечник»: высокая штуковина, единственным плюсом которой для нас были две огромные черные птицы, на них мы периодически тоже играли во что-то.
Зимой мы ходили кататься с горок в кругах — подземных переходах-ямах на перекрестке. Горки там были достаточно крутые, зато их было много и хватало на всех.
Когда рыли троещинский канал, мы ходили играть в котловане — это было очень круто. Такая огромная песчаная яма!
В 90-е Троещина действительно была такой, как про нее до сих пор рассказывают. Братки в кепочках и кожанках, «баяны» на лестничной клетке, «стрелки» в лесу. В 97-м в нашем доме, как потом оказалось, держали в заложниках девочку, чью-то дочку. Мы об этом узнали, когда возле подъезда внезапно появились люди в касках с автоматами, а потом по этажам побежали какие-то люди. Кого-то вытаскивали из мусоропровода, кого-то с крыши. Человек двадцать разложили лицом вниз во дворе. Сброшенные ножи весь подъезд потом еще пару недель находил то за плинтусом, то под ковриком.
А как-то летом в нашем дворе праздновали бракосочетание дочки какого-то авторитета. Очень громко и допоздна. Конечно же, праздник в какой-то момент перешел в драку, по-моему, между женихом и гостем. Характерный звон стекла — кто-то из них сделал «розочку». В окна сильно не посмотришь (мало ли, пуля-то дура), милицию вызывать не спешили, родителей невесты боялись. В общем, слышим: парни начали толкаться, и, видимо, один как-то неудачно упал, потому что как заорет: «Ты чего, ты мне руку сломал, ааа!». А второй такой: «Блин, братан, прости! Ну братан, я не хотел!». И помирились.
Рынок «Троещина» из четырех деревянных рядов на перекрестке Драйзера с Закревского превратился в огромное поле, где с земли торговали чем угодно. Такой же рынок с земли был и в «парке», тогда это сложно было назвать парком, возле Фестика (универсам «Фестивальный»). Туда мы тоже ходили развлекаться: рассматривали товары, хотя денег купить обычно не было.
В 90-х нам провели кабельное! До этого если днем болеешь, приходилось смотреть 4-й канал «Культура», как Дима и Черная Королева учат испанский. А так мы смотрели Черепашек Ниндзя на турецком (джоджоклар!), какие-то дурацкие передачи на Рай Уно (прима ла дестра, сегонда ла синистра!), Суперченнел, на котором смотрели так же малопонятные тогда фильмы на английском. А позже MTV и VIVA! — о, какой это был кайф. Конечно же, я хотела скейт и все прибамбасы из рекламы типа машинки для нашивания пайеток на всю одежду или швейной мини-машинки. Скейт мне родители в итоге купили, но кататься на нем я так и не научилась.
Сейчас Троещина уже не та. На месте любимого кафе «Перекресток» (в народе — Стекляшка) было поминальное кафе, а теперь и вовсе магазин «М’ясо». Никто не предлагает купить плеер прямо у подъезда всего за 50 гривен. Там, где был конец Троещины и куда мы с девчонками ходили смотреть на закат с бетонного моста над трамвайной линией, теперь модный новый микрорайон. И только заливной луг в конце Милославской еще на месте. И там так же летом пахнет медом. А, ну и метро все так же нет.
Рассказала Богдана Островская.
Читайте также: Детство на Воскресенке: ключик для воды и клетка из матрасов;
Детство на Оболони: раки, речка, ранняя весна;
Детство на ДВРЗ: «Белое братство» и загадочный лес;
Дарница босячки и пай-девочки;
Давай дружить в 
, самые крутые фотки лови в 
, все самое важное и интересное в 
, кратко и по делу в 
.
