180 лет тому назад — в 1833 году — киевские власти постановили открыть на Байковой горе новое городское кладбище. Это диктовалось необходимостью переноса кладбищ с территории, отведенной под строительство Новой Печерской крепости.
Вот каким Киев того времени запомнился будущему историку и археологу, кафедральному протоиерею Софийского собора Петру Лебединцеву, когда он 13-летним подростком приехал в 1833 г. из своего родного села Зеленого Звенигородского уезда поступать в Киевскую духовную семинарию:
«На нынешнем предместье Демиевке не было никаких построек, и вся ее местность состояла из сыпучего песка, через который с большим трудом двигались экипажи и возы. Вправо от проезжей дороги стояли у ручья военные палатки, безводная мельница Киево-Михайловского монастыря, и солдатики упражнялись в барабанном бое. Плотина через реку Лыбедь задерживала большой пруд на месте нынешних огородов. (…) На Печерской горе виднелось к югу городское кладбище, а к востоку большое, красивое здание Инвалидного дома с церковью князя Прозоровского, обсаженное тополями. На горе производилась ломка хат и домиков, под выстрелы начатой уже постройкой новой крепости, которая должна была окружить Печерскую часть Киева. (…) Въезжая в первый раз в Киев, мы направлялись не по тяжелому для сельских коней пути, а через Печерскую гору и Печерскую часть Киева — по прямой, ныне забытой дороге от Васильковской заставы, мимо Прозоровской богадельни на Московскую улицу. Западная часть Печерска состояла тогда из нескольких улиц на местности от круглой крепостной башни, занимаемой ныне военной площадью, военными складами и Военным госпиталем. У Печерского, тогда весьма бойкого базара, строилась уже Ольгинская церковь, а против начала Московской улицы начинали ломать стоявшую здесь на краю Эспланадной площади деревянную Владимирскую церковь».
Еще в 1832 г. Временный комитет по устройству города Киева поручил внести предложения по переносу имевшихся на Печерске православного, католического и лютеранского кладбищ. Осмотрев место около хутора генерала Бухгольца на Лыбеди, по соседству с участком аптекаря Эйсмана, киевский городской архитектор П. А. Дубровский совместно с и. о. губернского землемера Петрусевичем 21 декабря доложил: «Мы нашли место для сего назначения довольно способным (подходящим. — В. К.) при дороге, идущей от села Пирогова в Киев, на возвышенном косогоре и последней горе при речке Лыбеди; с трех сторон окруженное утесистым скатом горы, а с четвертой граничащим с этой дорогой; заключает пространства до 5 десятин земли. Не в далеком расстоянии с левой стороны сего места старый хутор, бывший Бухгольца и Лапицкого, а с другой стороны форштатные (форштат — предместье. — В. К.) сараи. Но поскольку предполагаемые к уничтожению на Печерске кладбища занимают больше пространства земли, чем сие место, то можно принять в рассуждение и другое способное, близ сего находящееся, которое имеет больше земли».
Временный комитет одобрил предложенный вариант и 8 мая 1833 г. обязал архитектора Дубровского составить план, разбив участки так, чтобы «обширнейшая часть была для кладбища христиан, а прочие для других двух» — католического и лютеранского. При этом представителем для выбора кладбища от духовенства митрополит Евгений Болховитинов назначил протоиерея Подольского Успенского собора Петра Максимовича. По его докладу митрополит 23 июня и сообщил губернатору Г. С. Лашкареву свое окончательное мнение относительно предлагаемого места:
«Пять десятин едва достаточны будут для погребения через 15 лет одного греко-российского исповедания людей, в приходах и госпиталях умирающих, притом ежели в новостроящейся крепости кроме ворот, что по нынешней Васильковской дороге, других ближайших к стороне кладбища не будет, то дорога до кладбища, заключающая в себе около трех верст, для провождения мертвых тел будет и для священников, и для сопутствующих, а паче в зимнее время, крайне отяготительной. Так как пространство от старого Киева над Лыбедью застраивается ныне домами, от которых кладбище будет не слишком отдалено, то следовало бы назначить и другое кладбище, и представляется выгоднейшей для этого возвышенность за Лыбедью, влево от мостика и тропинки, идущей на гору. Место это, будучи вне города, не может быть впоследствии занято строениями, состоя почти посередине между крепостью и поселениями, по берегу Лыбеди раскинутыми, представляется менее затруднительным при сопровождении мертвых».
Губернатор Лашкарев принял во внимание мнение духовенства и поручил губернскому землемеру совместно с полицией удостовериться в том, что «место, усмотренное протоиереем Максимовичем близ хутора генерала Байкова, сможет быть удобным для кладбища». Все окончательно решилось 14 декабря 1833 г., когда в 12 часов дня землемер в присутствии полицейского пристава и других лиц отмерил в урочище Лыбедь место под православное кладбище и рядом — под католическое и лютеранское.
Генерал-майор С. В. Байков (1772—1848), герой Отечественной войны 1812 года и участник Русско-турецкой войны 1828—1829 гг., выйдя в отставку, поселился в Киеве, где лечился в госпитале после ранения. Затем приобрел дом на Печерске и стал еще владельцем хутора в 70 га земли за Лыбедью. От генерала Байкова и получило свое имя Байковое кладбище. Хотя вначале у него были и другие названия — Новостроенское и Лыбедское.
На православном участке в 1839 г. задумали соорудить небольшую церковь с колокольней. Сюда решили перенести и установить на каменном фундаменте деревянную церквушку, стоявшую до этого при Подольской городской богадельне. 24 августа 1841 г. она была освящена во имя св. Димитрия Ростовского Чудотворца. Поэтому кладбище иногда называли еще и Дмитриевским. «Киевские губернские ведомости» в 1848 г. писали: «В церкви по штату положен священник и дьячок, с жалованием из городской казны — первому 80, а второму 27 рублей. От города для них построены близ церкви два деревянных дома».
Территория кладбища постепенно стала расширяться, и 11 февраля 1876 г. Киевская духовная консистория представила губернскому церковно-строительному присутствию на утверждение проект новой кладбищенской каменной церкви с колокольней, рассчитанной на 380 человек. Уже 10 марта этот проект, разработанный в византийском стиле епархиальным архитектором В. Н. Николаевым, был направлен в соответствующий департамент министерства внутренних дел. А потом началась длительная бюрократическая волокита.
Только 16 октября министерство удосужилось запросить губернатора Н. П. Гессе о предполагаемом источнике оплаты расходов по строительству церкви. 27 октября губернская управа спрашивает об этом духовную консисторию, но та тоже не торопится, и губернатор 21 декабря просит поспешить с ответом на запрос. Наконец, 31 декабря консистория ответила, что строительство будет осуществляться «за счет суммы, собираемой за подмогильные места, и на особые на это пожертвования». Но, не ожидая окончательных разъяснений Киева, технико-строительный комитет министерства на своем заседании еще 11 ноября рассмотрел проект и подал министру А. Е. Тимашеву, который 17 ноября 1876 г. его утвердил, поставив резолюцию: «Согласен». Однако лишь 14 марта 1877 г. департамент общих дел МВД направил киевскому губернатору эту выписку из журнала технико-строительного комитета вместе с утвержденным проектом церкви.
Закладка кладбищенского храма во имя Вознесения Господнего на Новом Байковом кладбище состоялась 17 июня 1884 г. Строительство продолжалось пять лет и завершилось в 1889 г. Теперь на всем кладбище было 27 десятин 1570 кв. саж. (30 га) земли, в том числе на Старо-Байковом — 11 дес. 1540 кв. саж. и на Ново-Байковом — 16 дес. 30 кв. саж. Освящение церкви вначале запланировали на 29 октября, но за пять дней до назначенного срока газета «Киевлянин» сообщила о переносе на 5 ноября.
В 1917 г. в приходе кладбищенской Вознесенской церкви значилось 209 дворов, где имели жительство 1734 прихожанина — 836 мужчин и 898 женщин. В том году настоятелем Вознесенской церкви был 45-летний священник Александр Корнильевич Пимоненко — младший брат известного украинского художника Николая Пимоненко.
В 1886 г. он окончил Киево-Подольское духовное училище, в 1892-м — духовную семинарию и в 1896 г. — Киевскую духовную академию со степенью кандидата богословия. Но еще до того, в 1892-м, Пимоненко поступил на службу по ведомству министерства финансов, через пять лет получил назначение контролером по надзору за табачными фабриками 8-го округа Киевского акцизного управления, в 1901-м был переведен в 10-й округ. Имея уже чин коллежского секретаря, он 1 декабря 1903 г. вышел в отставку и получил место священника Воскресенской церкви в местечке Ильинцы Липовецкого уезда Киевской губернии. Еще ранее, в 1899-м, венчался в этой церкви с дочерью священника Серафимой Зелинской, у них было четверо детей. 28 сентября 1915 г. Александр Пимоненко стал настоятелем Вознесенской церкви на Байковом кладбище и одновременно законоучителем Забайковского городского училища № 64 по ул. Кладбищенской, 7.
В конце 1930-х годов храм был закрыт, но в 1941-м, с началом немецкой оккупации Киева, служба в Вознесенской церкви возобновилась. Однако в 1960-х ее вновь закрыли, преобразовав церковное здание в мемориальный зал кладбища. Восстановили церковную службу в августе 1990 г. Постепенно Байковое кладбище значительно расширилось и занимает ныне территорию в 74 гектара.
